Решение № 2-2891/2013 М-2693/2013 2-176/2014(2-2891/2013;)~М-2693/2013 2-176/2014 от 4 апреля 2014 г.

ИМЕНЕМ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

Серовский районный суд Свердловской области в составе: председательствующего Тимофеевой И.П., с участием помощника Серовского городского прокурора Зайцева А.С., при секретаре Пахтусовой А.В., рассмотрел в открытом судебном заседании гражданское дело № 2-176/2014

По иску Красильникова Ильи Игоревича к ГБУЗ СО «Серовская городская больница № 1» о возмещении ущерба и компенсации морального вреда.

Заслушав истца Красильникова И.И., представителя ответчика Морозова А.А., действующего на основании доверенности от 20.02.2014, третье лицо Гальцеву Т.А., суд

У С Т А Н О В И Л:

Истцы Красильникова М.Н. и Красильников И.И. обратились в суд с иском к ответчику ГБУЗ СО «Серовская городская больница № 1» с иском о компенсации морального вреда в размере 2 000 000 рублей в пользу каждого, а также истец Красильникова М.Н. о возмещении расходов на погребение 4 200 руб.

Свои исковые требования обосновали наступлением ДД.ММ.ГГГГ смерти новорожденной ФИО7, получившей родовую травму во время родов ДД.ММ.ГГГГ в результате неправильных действий сотрудников лечебного учреждения – врача-гинеколога Гальцевой Т.А. и врача-акушера-гинеколога Самохиной М.В.

Определением суда от ДД.ММ.ГГГГ исковые требования Красильниковой М.Н. к ГБУЗ СО «Серовская городская больница № 1» о возмещении ущерба и компенсации морального вреда выделены в отдельное производство. Продолжено рассмотрение гражданского дела по иску Красильникова И.И.

ДД.ММ.ГГГГ Красильников И.И. представил заявление о дополнительных исковых требованиях к ответчику ГБУЗ СО «Серовская городская больница № 1» о взыскании в свою пользу расходов на погребение ребенка 4 200 руб. Свои требования обосновал тем, что расходы произведены из семейного бюджета.

В судебное заседание не явилась третье лицо Самохина М.В. Судом установлено, что о дате судебного заседания ДД.ММ.ГГГГ третье лицо Самохина М.В. извещена по окончанию судебного заседания ДД.ММ.ГГГГ путем личного получения судебной повестки. Не известила суд о причинах неявки в судебное заседание, не просила об отложении судебного заседания. Неявка лица, извещенного в установленном порядке о времени и месте рассмотрения дела, является его волеизъявлением, свидетельствующим об отказе от реализации своего права на непосредственное участие в судебном разбирательстве. С учетом положений ст. Гражданского процессуального кодекса РФ суд считает возможным рассмотреть дело при данной явке.

В судебном заседании истец Красильников И.И. уточненные требования поддержал. Суду пояснил, что с ДД.ММ.ГГГГ состоит в зарегистрированном браке с Красильниковой М.Н. ДД.ММ.ГГГГ на сроке беременности 10-11 недель супруга встала на учет в женской консультации, где находилась под наблюдением врача-акушера-гинеколога ФИО8, выполняла все указания и назначения врача. Беременность протекала нормально, отклонений в развитии плода выявлено не было, на сохранении в лечебном учреждении не находилась, при проведении УЗИ патологии в развитии плода также не установлено. Предположительный срок родов был спрогнозирован на 21.02.2012. В указанный день по направлению лечащего врача ФИО8 в связи с наличием крупного плода жена была госпитализирована в отделение патологии родильного дома для принятия решения о родоразрешении. ДД.ММ.ГГГГ при осмотре врачами-акушерами-гинекологами ФИО9 и Гальцевой Т.А. принято решение о плановых родах, которые назначены на 27.02.2012. В период с 21.02.- по ДД.ММ.ГГГГ супруга находилась в отделении дородовой госпитализации. ДД.ММ.ГГГГ в 06:00 час. Красильникову перевели в родовой блок, врач ФИО10 произвела прокол околоплодного пузыря, после чего у жены отошли воды и начались схватки. Вечером ему позвонила супруга и сообщила, что в 19:05 родился ребёнок – девочка весом 4 кг. 300 г., ростом 59 см., без признаков жизни. Как жене сказали врачи, ребёнок хлебнул жидкости и находится на искусственной вентиляции лёгких, состояние ребёнка тяжелое, ДД.ММ.ГГГГ ребенок в экстренном порядке доставлен в клиническую детскую городскую больницу. Лечащий врач данной больницы ФИО11 ему сообщил, что у ребенка имеется деформация левой стопы, головы, кома 3 степени, а также обширная гематома теменно-затылочно-височной области, обширный отек головного мозга, перелом ключицы. Ребенок был подключен к искусственной вентиляции лёгких. ДД.ММ.ГГГГ жену выписали из роддома, они оба неоднократно приезжали в отделение детской реанимации, чтобы увидеть ребенка, каждый день звонили, интересовались состоянием здоровья дочери, но врачи сообщали, что изменений в состоянии здоровья не имеется, оно только ухудшается. Он обратился в Серовскую городскую прокуратуру, после проведения проверки, материал был передан в Краснотурьинский межрайонный отдел, где по данному факту возбуждено уголовное дело по признакам преступления, предусмотренного ч. 2 ст. . В настоящее время уголовное дело по обвинению Гальцевой и Самохиной в совершении преступления, предусмотренного ст. ч. 2 УК РФ, находится на рассмотрении Карпинского городского суда. Со слов жены ему известно, что во время родов она неоднократно обращалась к врачам и сотрудникам родильного отделения с просьбой сделать ей операцию Кесарево сечение, т.к. плод был крупный, роды протекали тяжело, сама родить не могла, но получила отказ. ДД.ММ.ГГГГ в ГБУЗ СО «Краснотурьинская клиническая детская городская больница» наступила смерть новорожденной ФИО7 в результате прямых последствий тяжелого поражения головного мозга гипоксического и травматического происхождения в виде энцефалопатии смешанного генеза с прогрессирующим нарастанием полиорганной недостаточности, в первую очередь, церебральной (мозговой), дыхательной, сердечно-сосудистой, почечной, что подтверждается клинической картиной (отсутствием сознания на уровне комы III степени, отсутствием рефлексов, двигательной активности, самостоятельного дыхания, отеками лица, конечностей, снижением сердечных сокращений), а также морфологическими изменениями внутренних органов: атрофией головного мозга, выраженной ишемической, отечно-дистрофической лейкоэнцефалопатией, дистрофией миокарда, почек и печени. ДД.ММ.ГГГГ он и супруга организовали похороны дочери. Из представленных в материалы дела заключений экспертиз, проведенных в рамках уголовного дела, следует, что между неправильными действиями медицинского персонала – врачей-акушеров-гинекологов Гальцевой и Самохиной во время оказания помощи при родах и родовой травмой с возникновением тяжелого гипоксического и травматического поражения головного мозга у ребенка имеется прямая причинно-следственная связь. Также прямая причинно-следственная связь имеется и между родовой травмой с возникновением тяжелого гипоксического и травматического поражения головного мозга у ребенка и наступлением его смерти от прямых последствий родовой травмы и гипоксически-травматического поражения головного мозга. Считает, что смерть ребёнка наступила в результате неправильно выбранной тактики ведения родов сотрудниками ГБУЗ СО «Серовская городская больница № 1» - врачом-гинекологом Гальцевой Т.А. и врачом-акушером-гинекологом Самохиной М.В. В соответствии с ч. 4 ст. 98 Федерального закона от ДД.ММ.ГГГГ № 323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» вред, причиненный жизни граждан при оказании им медицинской помощи, возмещается медицинскими организациями в объеме и порядке, установленными законодательством Российской Федерации. Действиями ответчика ему причинён моральный вред. Он утратил возможность воспитывать своего ребёнка. Ребёнок был для него первым и желанным, он готовился к его рождению: читал необходимую литературу по уходу за ребенком, консультировался у врача-педиатра, покупал необходимые детские вещи (одежду и санитарно-гигиенические принадлежности, детскую кроватку, постельные принадлежности. Во время нахождения Красильниковой М.Н. в стационаре, после родов и выписки наблюдал её встревоженное состояние, истерику, отсутствие сна, что также сказывалось на его самочувствии, настроении и работоспособности. Он, как отец, не имел возможности взять на руки живого ребёнка, из больницы получил труп дочери. Из-за смерти ребёнка у него появилась апатия, нежелание работать и равнодушие к окружающим. Данные переживания продолжаются и в настоящее время по истечению двух лет, ввиду длительности производства по уголовному делу в отношении Гальцевой Т.А. и Самохиной М.В., необходимости постоянного участия в судебных заседаниях при рассмотрении уголовного и гражданского дела. Размер компенсации морального вреда оценивает в 2 000 000 рублей. Кроме того, на проведение похорон дочери понес расходы в сумме 4 200 руб., в том числе, на погребение – 1 800 руб., табличку – 350 руб., гроб бархат – 500 руб., крест – 650 руб., 2 венка – 300 руб., венок корзина – 150 руб. Указанные расходы также просит взыскать с ответчика.

Представитель ответчика ГБУЗ СО «Серовская городская больница № 1» Морозов А.А., действующий на основании доверенности от 20.02.2014, в судебном заседании с иском не согласен. Суду пояснил, что врач-гинеколог Гальцева Т.А. и врач-акушер-гинеколог Самохина М.В. состоят в трудовых отношениях с ГБУЗ СО «Серовская городская больница № 1», с ними заключены трудовые договоры, обе работают по настоящее время. Трудовые функции указанными лицами осуществлялись в соответствии с должностными инструкциями, с которыми они были ознакомлены под роспись. Гальцева Т.А. дежурила в родильном отделении ДД.ММ.ГГГГ с 08 час. до 16 час., Самохина М.В. с 16 час. до 08 час. 28.02.2012, действительно, обе принимали участие в родах Красильниковой М.Н., свои обязанности выполняли надлежащим образом, их вина в причинении вреда здоровью ребенка и наступлении его смерти не доказана. Считает, что в данном случае, истцом не представлено доказательств наличия причинно-следственной связи между действиями сотрудников ответчика и смертью новорожденного ребёнка через 2 месяца после родов. В деле имеются судебно-медицинские экспертные заключения, однако, в состав комиссии входили лишь акушер-гинеколог и судебно-медицинские эксперты. Считает, что для ответа на поставленные вопросы необходимы специальные познания в области педиатрии-неонатологии. Специалист в данной области при даче указанных заключений участия не принимал. Тогда как, на заседании областной комиссии по родовспоможению по разбору качества оказания медицинской помощи Красильниковой М.Н. главный внештатный неонатолог Долгих указал на то, что, родовая травма головного мозга новорожденного патологоанатомически не доказана. Главный врач МБУЗ «Детская городская больница № 10» ФИО13 указал, что нет доказанности травмы головного мозга, имеется родовая травма в виде перелома ключицы, основанная на факте дистоции плечиков, прямая причинно-следственная связь смерти ребёнка отсутствует. Выводы, сделанные судебно-медицинской экспертной комиссией в части оценки состояния здоровья новорожденного ребенка, а тем более по установлению причинно-следственной связи между оказанием медицинской помощи и смертью ребенка, который в течение 2-х месяцев получал медицинское вмешательство в другом лечебном учреждении, нельзя признать правильными и законными. Действия медицинских работников по выбору тактики проведения родов были основаны на следующих требованиях. В соответствии с Письмом Минздравсоцразвития России от ДД.ММ.ГГГГ № 1813-ВС «О методическом письме «Кесарево сечение в современном акушерстве», каждое оперативное вмешательство может иметь серьезные неблагоприятные последствия как в ближайшем послеоперационном периода (кровотечение, инфицирование, тромбоэмболия легочных артерий и пр.), так и при последующем наступлении беременности. Кесарево сечение нередко оказывает определенное влияние на последующую детородную функцию женщин: бесплодие, не вынашивание ребенка… При выборе тактики – провести оперативное вмешательство, к которому не было показаний, либо вести роды консервативно, врач исходит из своего личного убеждения, основываясь на опыте работы и квалификации. Ребенок ФИО7 родилась живой, в состоянии по шкале Апгар 4-5 баллов при норме 8-10, а не без признаков жизни, как указывает истец. В дальнейшем, на протяжении 2 месяцев девочка находилась на лечении в ГБУЗ СО «Краснотурьинская детская больница», где и наступила её смерть. ДД.ММ.ГГГГ в ГБУЗ СО «СГБ № 1» состоялось заседание ВК, которая пришла к выводу о правильности выбранной тактики ведения родов. Действительно, приказом № 96-к от ДД.ММ.ГГГГ Гальцева и Самохина привлечены к дисциплинарной ответственности в виде выговора, однако, считает, что оснований для наказания не было.

Третье лицо, не заявляющее самостоятельных требований, Гальцева Т.А. в судебное заседание явилась, требования истца не поддержала. Суду пояснила, что с апреля 2010 года работает в должности акушера-гинеколога родильного отделения ГБУЗ СО «Серовская городская больница № 1», ДД.ММ.ГГГГ с ней заключен трудовой договор, с должностной инструкцией ознакомлена 28.11.2012, являлась также и заведующей родильным отделением. ДД.ММ.ГГГГ дежурила в родильном отделении с 8:00 до 15:42 час. Каких-либо патологий и слабости у роженицы Красильниковой М.Н. не наблюдалось, в 15 час. совместно с принимающей дежурство врачом Самохиной женщину осмотрели, выявили открытие шейки матки на 8 см. Схватки были средней силы, Красильниковой поставлена капельница с окситоцином для профилактики родовых потуг. Показаний для кесарева сечения не имелось, хотя вопрос об этом обсуждался, он обсуждается всегда. Плод был крупный, но это не показатель для кесарева сечения. Если бы у Красильниковой был узкий таз, то сама родить ребенка она не смогла бы, но узкого таза у нее не было. Когда сдавала дежурство, родовая деятельность Красильниковой была нормальной, возможно во второй период родов началась острая гипоксия. Считает свои действия по ведению родов Красильниковой правильными. Истец представил доказательства, взятые из уголовного дела по обвинению Гальцевой и Самохиной в совершении преступления, предусмотренного ч. 2 ст. . Заключения судебно-медицинских экспертиз № и 229Д, проведенные в рамках уголовного дела, рассмотрение которого не закончено, не являются экспертными заключениями по настоящему делу, а только письменными доказательствами, которые содержат противоречивые и предположительные выводы. В заключениях отсутствуют суждения, позволяющие сделать вывод о том, какие именно действия врачей, с нарушением каких правовых документов, в какой период времени привели к гипоксическому и травматическому поражению головного мозга новорожденной ФИО7 При назначении экспертиз не учтено, что после рождения ребенок прожил еще более 2-х месяцев с ДД.ММ.ГГГГ по 03.05.2012. Экспертам не ставились вопросы о том, своевременно ли проведены реанимационные мероприятия новорожденному ребенку, был ли выполнен протокол первичной реанимации новорожденного, в полном ли объеме оказана помощь ребенку на этапе интенсивной терапии. Подтвердила, что приказом № 96-к от ДД.ММ.ГГГГ привлечена к дисциплинарной ответственности в виде выговора за недостаточный контроль за ведением родов у Красильниковой М.Н., данный приказ не обжаловала.

Третье лицо Самохина М.В., будучи допрошенной в судебном заседании ДД.ММ.ГГГГ требования истца не поддержала. Суду пояснила, что в ГБУЗ СО «Серовская городская больница № 1» работает по трудовому договору с 1998 года в должности врача-акушера, с мая 2009 года в родильном отделении. С 16:00 час. ДД.ММ.ГГГГ и до 8:00 час. ДД.ММ.ГГГГ дежурила в родильном отделении, фактически дежурство приняла у Гальцевой Т.А. раньше, в 15 час. провели совместный осмотр пациентов. У Красильниковой проходили роды, интервал между схватками составлял 2-2,5 мин., головка плода находилась в отделе малого таза. Приняли решение продолжить прием окситоцина. Родовая деятельность у роженицы была нормальная, головка продвигалась, клинически узкого таза не было, показаний для кесарева сечения не имелось. В период с 17:00 до 19:05 час. от Красильниковой не отходила, в 18 час. для родоусиления ей введен энзапрост. Предполагалось, что плод будет крупный. Головка у ребенка появилась самостоятельно, никакого медицинского вмешательства для этого не производила. Плечевой пояс у ребенка выходил в поперечном направлении, самостоятельно не разворачивался. Акушерка схватила ребенка и сломала ему ключицу, если бы не она, то сделала бы это сама. Ребенок родился в 19 час. 05 мин. за одну потугу, сердцебиение не пострадало, не было самостоятельного дыхания. Новорожденную сразу передали педиатру для проведения реанимационных мероприятий. Считает, что все мероприятия по родам провела в соответствии с медицинскими показаниями пациента. О том, что впоследствии у ребенка развилась гипоксия, ей известно, но когда она возникла, пояснить не может. Приказом главного врача больницы № 96-к от ДД.ММ.ГГГГ привлечена к дисциплинарной ответственности в виде выговора за недооценку состояния плода у Красильниковой М.Н., приказ не обжаловала.

Заслушав стороны, третье лицо, свидетеля, заключение прокурора, исследовав письменные доказательства, суд считает требования Красильникова И.И. в части материального ущерба подлежащими удовлетворению в полном объеме, в части компенсации морального вреда – частично.

В силу п. 2, п. 3 ст. 98 Федерального закона от ДД.ММ.ГГГГ N 323-ФЗ "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" медицинские организации, медицинские работники несут ответственность в соответствии с законодательством РФ за нарушение прав в сфере охраны здоровья, причинение вреда жизни и (или) здоровью при оказании гражданам медицинской помощи. Вред, причиненный жизни и (или) здоровью граждан при оказании им медицинской помощи, возмещается медицинскими организациями в объеме и порядке, установленном законодательством Российской Федерации.

В соответствии со ст. , если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину другие нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда.

При определении размеров компенсации морального вреда суд принимает во внимание степень вины нарушителя и иные заслуживающие внимания обстоятельства. Суд должен также учитывать степень физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями лица, которому причинен вред.

Согласно ст. , компенсация морального вреда осуществляется в денежной форме.

Размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда. При определении размера компенсации вреда должны учитываться требования разумности и справедливости.

Как разъяснил Пленум Верховного Суда РФ от ДД.ММ.ГГГГ N 10 в п. 2 Постановления "Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда" - под моральным вредом понимаются нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага (жизнь, здоровье). Моральный вред, в частности, может заключаться в нравственных переживаниях в связи с утратой родственников, физической болью, связанной с причиненным увечьем, иным повреждением здоровья либо в связи с заболеванием, перенесенным в результате нравственных страданий и др.

Согласно Уставу, утвержденному приказом министра здравоохранения от ДД.ММ.ГГГГ № 1167-п ГБУЗ СО «Серовская городская больница № 1» является юридическим лицом, подведомственным Министерству здравоохранения.

Целью деятельности Учреждения является выполнение работ, оказание услуг для обеспечения реализации предусмотренных законодательством Российской Федерации полномочий органов государственной власти в сфере здравоохранения.

Предметом деятельности Учреждения является оказание медицинской помощи населению.

Врач-гинеколог Гальцева Т.А. и врач-акушер-гинеколог Самохина М.В. состоят в трудовых отношениях с ГБУЗ СО «Серовская городская больница № 1», до даты родов Красильниковой М.Н. с ними имелись заключенные трудовые договоры № от ДД.ММ.ГГГГ с Самохиной М.В. (л.д. 27-28 т.2) и № от ДД.ММ.ГГГГ с Гальцевой Т.А. (л.д. 81-82 т.2), обе работают по настоящее время.

Должностные обязанности врача-акушера-гинеколога закреплены в должностной инструкции от 2009 года (л.д. 122-124 т. 1), где помимо прочих указаны такие как, ежедневно совместно с заведующим отделением и старшей акушеркой производить обход пациентов, отмечая основные изменения в их состоянии за прошедшие сутки, и в зависимости от этого, определять необходимые мероприятия по лечению и уходу за пациентами; участвовать в проведении оперативных вмешательств, обеспечивать послеоперационный уход за пациентами; в течение рабочего дня обеспечивать оказание экстренной хирургической помощи пациентам под наблюдением.

Как установлено в судебном заседании Красильников И.И. и Красильникова М.Н. состоят в зарегистрированном браке с 14.10.2011. В 2011 году приняли решение о зачатии и рождении ребенка. ДД.ММ.ГГГГ на сроке беременности 10-11 недель Красильникова М.Н. встала на учет в женской консультации, где находилась под наблюдением врача-акушера-гинеколога ФИО8

ДД.ММ.ГГГГ в 19 час. 05 мин. родился ребёнок женского пола с весом 4 300 грамм и ростом 59 см., без признаков жизни (ребенок самостоятельно не дышал).

ДД.ММ.ГГГГ ребенок с диагнозом – кома III степени, отек головного мозга, поражение центральной нервной системы доставлен в экстренном порядке в клиническую детскую городскую больницу, подключен к аппарату искусственной вентиляции легких. Кроме того, у ребенка имелась деформация левой стопы, обширная гематома теменно-затылочной височной области, перелом ключицы.

В связи с указанными повреждениями ребенка отец Красильников И.И. обратился с заявлением в Серовскую городскую прокуратуру.

ДД.ММ.ГГГГ по данному факту Краснотурьинским межрайонным следственным отделом СУ СК России по возбуждено уголовное дело по признакам преступления, предусмотренного ч. 2 ст. (л.д. 134 т. 1). ДД.ММ.ГГГГ Гальцева Т.А. и Самохина М.В. привлечены в качестве обвиняемых по данному делу по ст. ч. 2 УК РФ (л.д. 135-136, 119-120 т.1).

ДД.ММ.ГГГГ в ГБУЗ СО «Краснотурьинская клиническая детская городская больница» наступила смерть ФИО7, что подтверждается копией медицинского свидетельства о смерти серия 66-728 № 792551(120) от ДД.ММ.ГГГГ (л.д. 122 том 2).

Согласно заключению эксперта (экспертизы трупа) № Краснотурьинского отделения ОГУЗ «Свердловское областное бюро судебно-медицинской экспертизы» от ДД.ММ.ГГГГ (л.д. 43-52 т.1) смерть ФИО7, ДД.ММ.ГГГГ года рождения, наступила в результате развития полиорганной недостаточности, обусловленной энцефалопатией смешанного генеза (травматического и гипоксического генеза) – наружная и внутренняя гидроцефалия, общая масса головного мозга 190 гр., диффузная ишемическая, отечно-дистрофическая лейкоэнцефалопатия, лейкомаляция, диапедезные кровоизлияния в мягкой мозговой оболочке, веществе головного мозга.

При судебно-медицинской экспертизе у ФИО7, 2012 г. рождения, обнаружено телесное повреждение в виде перелома правой ключицы, которые при обычном течении у живых лиц влекут расстройство здоровья длительностью свыше 3-х недель, имеют признаки причинения вреда здоровью средней тяжести.

В рамках расследования уголовного дела, на основании постановления следователя Краснотурьинского межрайонного следственного отдела СУ СК РФ по СО Сысоева А.В. от ДД.ММ.ГГГГ отделом особо сложных (комиссионных) экспертиз ГБУЗ СО «Бюро судебно-медицинской экспертизы» проведена судебно-медицинская экспертиза по факту ненадлежащего оказания медицинской помощи Красильниковой М.Н. работниками ГБУЗ СО «Серовская городская больница».

Согласно заключению экспертизы № от ДД.ММ.ГГГГ (л.д. 13-42 т.1) комиссией сделаны следующие выводы:

Помощь беременной Красильниковой М.Н. во время наблюдения за течением беременности была оказана своевременно, правильно, эффективно и в достаточном объеме;

При поступлении Красильниковой М.Н. в ГБУЗ СО «Серовская городская больница № 1» и последующем её лечении до родов врачебная тактика выбрана правильно, обследование и лечение назначено в достаточном объеме, в тои числе, правильно назначена плановая операция – вскрытие плодного пузыря. При поступлении и лечении Красильниковой с 21.02.- по ДД.ММ.ГГГГ и на момент проведения амниотомии (прокола пузыря) 27.02.2012, не имелось показаний для оперативного родоразрешения путем кесарева сечения ни в плановом порядке, ни экстренно.

Первоначальное решение о ведении родов через естественные родовые пути, принятое ДД.ММ.ГГГГ в 06:00 час. при выполнении амниотомии, следует считать верным.

В процессе течения родов у Красильниковой развилась первичная слабость родовой деятельности, которая проявилась отсутствием динамики сокращения матки (нарастанием силы и частоты сокращений), малой скоростью раскрытия шейки матки. Кроме того, в 15:00 час. появились признаки возникновения акушерской ситуации – клинически узкий таз при крупном плоде, медленное продвижение предлежащей части плода, раннее формирование родовой опухоли на головке плода.

В данном случае, выбор врачебной тактики ведения родов в виде родоусиления окситоцином при наличии подобных состояний и на фоне отсутствия кардиотокографического мониторинга за состоянием плода комиссия экспертов считает неправильным. В этот момент Красильниковой М.Н. по комбинированным показаниям было необходимо экстренное оперативное родоразрешение – кесарево сечение.

В последующем процессе ведения родов через естественные родовые пути, несмотря на неоднократное возникновение показаний к оперативному родоразрешению, вновь тактика ведения родов была неверной.

Закономерное возникновение такого серьезного осложнения родов у Красильниковой, как дистоцио плечиков при акушерской ситуации клинически узкий таз при наличии крупного плода, является следствием неверно выбранной тактики ведения родов: невыполнение своевременного оперативного родоразрешения, проведение неэффективного родоусиления.

Состояние новорожденного ребенка Красильниковой М.Н. после рождения расценивалось, как очень тяжелое за счет неврологической симптоматики, дыхательной недостаточности, что подтверждается отсутствием самостоятельного дыхания, цианозом (синюшностью) кожного покрова, угнетением сознания, отсутствием реакции на осмотр, отсутствием мышечного тонуса, отсутствием рефлексов. Тяжесть состояния обусловлена развитием острого гипоксического состояния плода во время второго периода родов.

Поражение головного мозга у новорожденной ФИО7 имеет гипоксическое и травматическое происхождение. В свою очередь, острая гипоксия плода в родах, родовая травма плода возникли вследствие неправильно выбранной врачебной тактики ведения родов Красильниковой М.И.;

Вследствие неправильно выбранного, ошибочного ведения родов Красильниковой М.Н., а именно, недоучет наличия крупного плода, риска травматизма плода, слабости родовой деятельности, необоснованный отказ от оперативного экстренного родоразрешения по комбинированным показаниям, возникшим в процессе течения родов Красильниковой М.Н., новорожденному ребенку причинена родовая травма в виде перелома правой ключицы, кровоизлияний в лицо, захождение костей черепа друг на друга по сагиттальному шву, позиционных отеков головы, обширной гематомы теменно-затылочной височной области, и тяжелое гипоксическое и травматическое поражение головного мозга. По признаку опасности для жизни расцениваются, как причинившие тяжкий вред здоровью ФИО7

Между неверной врачебной тактикой, выбранной в процессе ведения родов Красильниковой М.Н. и причинением родовой травмы новорожденному ребенку – ФИО7 в виде перелома правой ключицы, «кровоизлияний в лицо», захождения костей черепа друг на друга по сагитальному шву, позиционных отеков головы, обширной гематомы теменно-затылочной височной области в сочетании с тяжелым поражением головного мозга гипоксически-травматического происхождения экспертная комиссия усматривает причинно-следственную связь;

Между неправильными действиями медицинского персонала во время оказания помощи в родах Красильниковой М.Н. и наступлением смерти ФИО7 от прямых последствий родовой травмы и гипоксически-травматического поражения головного мозга также имеется прямая причинно-следственная связь.

Здесь же указано, что ответственность за правильное ведение родов, правильность и своевременность принятия решений в случаях возникновения различных акушерских ситуаций несет врач, ведущий роды; а за действия врача несет ответственность администрация лечебного учреждения.

ДД.ММ.ГГГГ отделом особо сложных (комиссионных) экспертиз ГБУЗ СО «Бюро судебно-медицинской экспертизы» проведена дополнительная судебно-медицинская экспертиза по факту причинения тяжкого вреда здоровью по неосторожности ФИО7 по признакам состава преступления, предусмотренного ч. 2 ст. № 229Д (л.д. 53-97 т. 1).

Судебно-медицинской экспертной комиссией сделаны следующие выводы:

Не проведение операции кесарева сечения с 15:00 до 17:00, не проведение операции вакуумэкстрации плода после 17:00 привели к развитию острой гипоксии плода, усугубившейся травматическим повреждением головного мозга, повреждением мягких тканей головы, оболочек и вещества головного мозга плода, образованию дистоцио плечиков. Врач, ведущий роды с 17:00 час. имел возможность предотвратить возникновение тяжелого необратимого гипоксического и травматического поражения головного мозга вследствие несоответствия размеров плода размерам родовых путей;

Гипоксическое и травматическое поражение головного мозга новорожденной ФИО7 состоит в прямой причинной связи с неверно выбранной врачебной тактикой ведения родов с 15:00 час. и в последующем до момента рождения младенца в 19:05 час., действия врачей с 15:00 час. в совокупности повлекли тяжелое гипоксическое и травматическое поражение головного мозга новорожденной и перелом левой ключицы из-за дистоцио плечиков;

Тяжелое необратимое поражение головного мозга травматического и гипоксического происхождения возникло у новорожденной в периоде изгнания, когда на фоне родоусиления энзапростом сила родовых схваток и потуг проталкивала плод по родовым путям матери при несоответствии размеров плода родовым путям, что привело к деформации головки и возникновению вышеуказанных повреждений. Задержка рождения младенца вследствие возникновения дистоцио плечиков также способствовала усугублению тяжести повреждения головного мозга.

Аналогичное указано и в акте исследования № по материалам проверки КРСП № по факту ненадлежащего оказания медицинской помощи Красильниковой М.Н. работниками ГБУЗ СО «Серовская городская больница № 1», составленном ДД.ММ.ГГГГ отделом особо сложных (комиссионных) экспертиз ГБУЗ СО «Бюро судебно-медицинской экспертизы» (л.д. 98-117 т.1), где, кроме того, указано, что плод у Красильниковой был крупным. Тяжесть состояния новорожденного ребенка Красильниковой М.Н. обусловлена развитием острого гипоксического состояния плода во время второго периода родов, возникновением акушерской ситуации – клинически узкий таз с осложнением в виде дистоцио плечиков, родовой травмы головы, левой ключицы.

Из вышеуказанного следует, что между неверной врачебной тактикой, выбранной в процессе ведения родов Красильниковой М.Н. и причинением родовой травмы новорожденному ребенку ФИО7 в виде перелома правой ключицы, «кровоизлияний в лицо», захождения костей черепа друг на друга по сагитальному шву, позиционных отеков головы, обширной гематомы теменно-затылочной височной области в сочетании с тяжелым поражением головного мозга гипоксически-травматического происхождения и неправильными действиями медицинского персонала во время оказания помощи в родах Красильниковой М.Н., а также наступлением смерти ФИО7 от прямых последствий родовой травмы и гипоксически-травматического поражения головного мозга, имеется прямая причинно-следственная связь.

Представитель ответчика в опровержение данных выводов представил протокол заседания Областной комиссии по родовспоможению по разбору качества оказания медицинской помощи Красильниковой М.Н. от ДД.ММ.ГГГГ (л.д. 76-79 и 111-115 т.2), из которого следует, что при оказании медицинской помощи Красильниковой М.Н. имело место дистоцио плечиков – осложнение родов при котором возникают затруднения с рождением плечевого пояса. Родовая травма у ребенка заключалась в переломе ключицы, что относится к родовой травме костной системы, а не головного мозга.

Указанный документ медицинским заключением не является и не может ставить под сомнение заключения экспертов. Кроме того, оба раза представитель ответчика представил не полный текст протокола, 3 и 4 страницы не совпадают по тексту. При этом, Областная комиссия указала главному врачу ГБУЗ СО «СГБ № 1» Агапочкиной Т.А. принять меры административного взыскания к сотрудникам.

Суд не усмотрел оснований для назначения по делу дополнительной и повторной экспертизы по ходатайству ответчика и третьих лиц.

Из вышеуказанных заключений № от 09.07.2012, № 229Д от ДД.ММ.ГГГГ отдела особо сложных (комиссионных) экспертиз ГБУЗ СО «Бюро судебно-медицинской экспертизы» видно, что экспертизы проведены комиссиями врачей, имеющих профессиональную подготовку, достаточный опыт работы. В ходе проведения экспертиз экспертами изучались все медицинские документы в отношении Красильниковой М.Н. и её новорожденного ребенка, эксперты предупреждены об уголовной ответственности за дачу заведомо ложного заключения. Противоречий в заключениях экспертиз не имеется. Выводы экспертиз свидетельствуют о прямой причинно-следственной связи между действиями врачей, принимавших роды Красильниковой М.Н., и наступившими последствиями в виде травмы, полученной ребенком при родах, а также смертью ребенка. Период нахождения ребенка на лечении в ГБУЗ СО «Краснотурьинская клиническая детская городская больница» также исследован экспертами.

Суд принимает во внимание и показания свидетеля Красильниковой М.Н., из которых следует, что беременность протекала нормально, отклонений в развитии плода выявлено не было, на сохранении не находилась. При проведении УЗИ патологии в развитии плода также не установлено. Однако, роды её протекали длительно и болезненно, плод был крупный, она неоднократно просила врачей произвести оперативное вмешательство, но ей сказали, что она молодая, рожает первый раз, родит и так. После рождения ребёнок не дышал, не кричал, после помещения в Краснотурьинскую больницу находился на искусственной вентиляции легких. В период родов при осмотре Гальцева и Самохина обнаружили на головке ребенка родовую опухоль, говорили об этом при ней.

В материалах дела имеется 2 выписки из протокола заседания ВК ГБУЗ СО «СГБ № 1» от ДД.ММ.ГГГГ

Арина Покровская, психолог и правозащитник:

Широкое обсуждение журналистами и общественностью двух случаев гибели детей в домашних родах породило различные высказывания на данную тему.

Конечно, вновь слышны призывы «запретить и привлечь», но есть и попытки разобраться в этом вопросе всесторонне. Рассматривая опыт развитых стран, мы убеждаемся скорее в необходимости легализации домашних родов, в первую очередь для того, чтобы трагических случаев стало меньше. Ведь, как мы выяснили в части первой статьи о домашних родах, сейчас родители, рожая дома, в России не могут законно пользоваться медицинской помощью специалистов.

И вот в ряде СМИ за последнее время мне встретились утверждения о том, что, якобы, за , в которых произошла гибель ребенка, родителям грозит уголовное наказание в виде лишения свободы на срок до двух лет. Проанализировав уголовный кодекс России, я пришла к выводу, что, вероятно, имеется в виду санкция статьи 109 УК РФ «Причинение смерти по неосторожности».

В этом дополнении к моей статье «Домашние роды: права и свободы граждан» я намерена проанализировать возможность реального привлечения родителей к уголовной ответственности по указанной статье за домашние роды, завершившиеся гибелью ребенка.

Заметим, что, несмотря на тот факт, что история домашних родов в нашей стране насчитывает не один десяток лет, мне не известны случаи привлечения родителей к уголовной ответственности за такое решение.

Итак, рассмотрим действующее законодательство подробнее:

Медицинская помощь в родах — добровольна

• Медицинская помощь в России – дело добровольное, как и должно быть в стране, декларирующей демократию.

Исключением являются, согласно ст. 34 Основ законодательства Российской Федерации об охране здоровья граждан от 22 июля 1993 г. N 5487-1:

«Оказание медицинской помощи (медицинское освидетельствование, госпитализация, наблюдение и изоляция) без согласия граждан или их законных представителей допускается в отношении лиц, страдающих заболеваниями, представляющими опасность для окружающих, лиц, страдающих тяжелыми психическими расстройствами, или лиц, совершивших общественно опасные деяния».

Обратите внимание, что родовспоможение в перечень насильно оказываемых услуг не входит. То есть, медицинская помощь в родах – услуга абсолютно добровольная, кроме случая, когда роженица без сознания и без законного представителя, и никто за нее не может выразить ее волю – помогать ей или нет. Тогда любой врач будет оказывать ей медицинскую помощь и будет абсолютно прав.

При этом и родители, сознательно выбравшие роды на дому, как правило, являются законопослушными гражданами, а не буйными психическими больными, сбежавшими из стационара или уголовниками в розыске – а именно об этих категориях граждан говорит нам цитируемая статья. Делаем вывод, что, как и было заявлено в первой части статьи, любые родители вправе выбрать роды дома, отказавшись от медицинской помощи.

Такое право им предоставляет федеральный закон нашей страны, и это нельзя игнорировать.

Что грозит родителям за смерть ребенка в домашних родах?

О чем же говорит нам статья УК РФ «Причинение смерти по неосторожности», которую мы решили рассмотреть?

Звучит статья лаконично:

Статья 109. Причинение смерти по неосторожности

• Причинение смерти по неосторожности наказывается исправительными работами на срок до двух лет, либо ограничением свободы на срок до двух лет, либо лишением свободы на тот же срок. В частях второй и третьей этой статьи идет речь о ненадлежащем исполнении лицом своих профессиональных обязанностей и причинении смерти двум или более лицам, поэтому мы эти части рассматривать не будем. Судя по сроку, цитируемому в СМИ — лишением свободы до двух лет за домашние роды, речь идет именно о первой части ст. 109 УК РФ.

• Согласно комментариям к данной статье, это преступление слагается из действия или бездействия, выступающего причиной наступления результата, и самого результата — смерти человека.

Виновный в данном случае нарушает какие-либо установленные правила поведения в быту, на производстве и т.д., что приводит в конкретном случае к смерти потерпевшего. Как пример, приводится самовольное подключение неисправных газовых приборов в квартире, в итоге происходит взрыв, влекущий летальный исход одного или нескольких жильцов квартиры или дома.

• Однако домашние роды не регулируются подобными правилами поведения, поскольку, как мы установили выше, являются абсолютно разрешенным выбором родителей. Нет никакого правила или закона о том, что рожать можно только в медицинском учреждении, наоборот, есть правила о добровольности медицинской помощи, а также статистика ряда государств, подтверждающая достаточную безопасность домашних родов и соответствующая научная литература.
• Помимо факта нарушения правил предосторожности родителями и наступления смерти ребенка для обвинения необходимо установить причинно-следственную связь между ними.

То есть, в данном случае доказать предстоит тот факт, что именно выбор родителями места рождения ребенка явился причиной его гибели. Иначе говоря, его гибель абсолютно точно можно было бы предотвратить в родильном доме. Такое доказать достаточно сложно. При этом практически невозможно представить, чтобы родителям заранее было об этом достоверно известно.

Что означает преступная неосторожность при гибели ребенка в домашних родах?

Субъективная сторона рассматриваемого преступления характеризуется неосторожностью. Это значит, что виновное лицо, нарушая правила предосторожности, предвидит возможность наступления смерти потерпевшего, но без достаточных к тому оснований самонадеянно рассчитывает на предотвращение такого результата (легкомыслие) либо не предвидит возможности летального исхода, хотя при необходимой внимательности и предусмотрительности должно было и могло предвидеть (небрежность).

• Рассмотрим первый вариант формы вины – легкомыслие. Из него следует, что родители по какой-то причине могли предвидеть смерть ребенка в процессе или сразу после родов, но рассчитывали на предотвращение этого. И снова – с юридической точки зрения такое можно доказать, только если у родителей на руках заранее были какие-то неоспоримые доказательства того факта, что ребенку именно в родах или сразу после них потребуется срочная медицинская помощь. Не маме! А именно ребенку. Такого практически не встречается, а если и бывает, то такие родители, как правило, все же дома рожать не остаются.
• Второй вариант причинения смерти по неосторожности – небрежность. То есть родители в этом случае не предвидят возможности летального исхода для ребенка, хотя при необходимой внимательности и предусмотрительности должны были и могли предвидеть. Речь снова заходит о доказательствах, которыми могут быть только полученные до родов родителями медицинские факты, подтверждающие вероятную смерть ребенка без помощи в стационаре. Если поводов заподозрить неладное с ребенком не находилось, то родители не могли и не должны были предвидеть гибель ребенка в родах или сразу после них.
• При этом еще раз подчеркну — здоровье матери тут не причем. Взрослый дееспособный гражданин вправе принимать все решения относительно собственного здоровья самостоятельно.
• Также важен следующий момент: если родители обращаются за помощью к врачам сразу же, когда подозревают, что с уже рожденным малышом что-то не так — это является дополнительным свидетельством отсутствия умысла на причинение вреда ребенку. В обеих обсуждаемых СМИ историях скорую помощь своевременно вызвали именно родители. Своевременно здесь означает в тот момент, когда заподозрили неладное, не раньше и не позже.

Если же лицо не должно было или не могло предвидеть наступления смерти потерпевшего, уголовная ответственность исключается ввиду невиновного причинения вреда (ст. 28 Уголовного Кодекса РФ).

Невиновное причинение вреда при гибели ребенка в домашних родах

Итак, цитирую:

Статья 28 УК РФ. Невиновное причинение вреда

• 1. Деяние признается совершенным невиновно, если лицо, его совершившее, не осознавало и по обстоятельствам дела не могло осознавать общественной опасности своих действий (бездействия) либо не предвидело возможности наступления общественно опасных последствий и по обстоятельствам дела не должно было или не могло их предвидеть.
• 2. Деяние признается также совершенным невиновно, если лицо, его совершившее, хотя и предвидело возможность наступления общественно опасных последствий своих действий (бездействия), но не могло предотвратить эти последствия в силу несоответствия своих психофизиологических качеств требованиям экстремальных условий или нервно-психическим перегрузкам.

Резюмируя, могу сказать, что в случае непредвиденной гибели ребенка в домашних родах (умышленное причинение вреда я здесь не рассматриваю), родители не могут и не должны быть привлечены к уголовной ответственности.

• В худшем случае, при гибели ребенка, выбор домашних родов может быть квалифицирован по части 1 статье 28 Уголовного кодекса России — как невиновное причинение вреда. Часть вторая подходит скорее для тех родителей, кто действительно оказался в родах в экстремальных условиях без медицинской помощи и просто не смог попасть в роддом, ведь так тоже бывает.

Таким образом, ясно, что растиражированная СМИ угроза о возможном уголовном сроке для родителей погибших дома детей малореальна, именно в связи с невозможностью предвидеть подобный исход и заранее его предотвратить даже поездкой в роддом.

Точно также это действует для врачей, принимающих роды в больнице. Когда у врача в ходе оказания медицинской помощи умирает ребенок, смерть которого он не мог предвидеть, его действия будут квалифицированы аналогично и уголовного наказания он не понесет.

В первую очередь мы должны помнить, что, выбирая домашние роды, родители реализуют свое законное право, стремясь по своему опыту и разумению выбрать для ребенка и матери самые лучшие условия. И они вправе это сделать, в том числе опираясь на широкий мировой опыт и положительную статистику.

Если же в подобном случае просматривается преступный умысел по отношению к ребенку, то, как правило, это уже совсем не относится к домашним родам, а, скорее, к умышленному преступлению по отношению к ребенку. А это уже совсем другая статья УК и иные обстоятельства дела.

Именно поэтому уголовное наказание для родителей за домашние роды даже с трагическим исходом в России, как и в любой развитой стране, абсурдно предполагать — просто потому, что родители реализуют право, а не преступный умысел.

В связи с чем остается пожелать, чтобы кипучая энергия обвинителей направилась скорее в сторону легализации медицинской помощи при родах на дому, чем на травлю пострадавших людей.

Ведь, как все понимают, запретить рожать дома невозможно, и в любой стране всегда есть люди, выбирающие домашние роды при самой лучшей системе здравоохранения. Просто не каждый человек готов и в таинстве родов оказаться только винтиком системы…

И, возможно, пора открыто признать, что легализация домашних родов и традиционного акушерского родовспоможения на дому повлечет за собой как повышение безопасности для детей и рожениц в нашей стране, так и реальный шаг к истинной демократии в обществе?..

Шилкинский районный суд рассмотрел гражданское дело по иску межрайонного прокурора о взыскании с государственного учреждения здравоохранения «Шилкинская центральная районная больница» в пользу матери умершего при родах ребенка морального вреда в размере одного миллиона рублей и удовлетворил исковые требования прокурора в полном объеме.
Установлено, что 12 марта 2012 года женщина поступила в родильное отделение больницы с незначительными болями в животе. Через девять дней у нее началась регулярная родовая деятельность, и родился мертвый мальчик с однократным тугим обвитием пуповины вокруг шеи. Принятые реанимационные мероприятия результата не дали. Роженица после этого испытала стресс, нравственные страдания, на нервной почве у нее возникло заболевание желудка, она получила психологическую травму и до настоящего времени испытывает сильное душевное волнение при упоминании о случившемся.
В результате прокурорской проверки выявлено, что женщина с момента постановки на учет по беременности и родам регулярно посещала медицинское учреждение, ответственно относилась к состоянию своего здоровья, и рождение ребенка было для нее желанным. При принятии родов у пациентки выявлены дефекты ведения беременности и родов в виде некачественного наблюдения за внутриутробным состоянием плода. В родильном отделении врач акушер-гинеколог не провела проверку состояния плода (УЗИ, УЗДГ), КТГ плода не был расшифрован, и диагноз хронической внутриутробной гипоксии плода не выставлен. Без учета состояния ребенка была начата интенсивная подготовка родовых путей женщины. Это подтверждается протоколом лечебно-контрольной комиссии ГУЗ «Шилкинская ЦРБ», составленным после происшествия, а также результатами экспертизы, установившей, что причиной гибели ребенка послужила внутриутробная гипоксия, отмеченная во время родов. Согласно патологоанатомическому заключению, страдания плода начались задолго до его рождения, гибель произошла не менее чем за три часа до родов, хотя врач утверждала, что за 15 минут до родов она прослушивала его сердцебиение.
Как сообщила помощник Шилкинского межрайонного прокурора Кристина Харабурова, по требованию прокуратуры была проведена дополнительная экспертиза, которая установила, что между дефектами оказания медицинской помощи врачом в родильном отделении и мертворождением ребенка усматривается причинно-следственная связь. По результатам процессуальной проверки следствием неоднократно принимались решения об отказе в возбуждении уголовного дела, последнее из которых датировано 6 марта 2013 года. Приказом главного врача ГУЗ «Шилкинская ЦРБ» от 24 апреля 2012 г. врач акушер-гинеколог была привлечена к дисциплинарной ответственности (строгий выговор) и переведена на амбулаторно-поликлинический прием.
Суд пришел к выводу, что прокурор представил достаточные доказательства виновности работников ГУЗ «Шилкинская ЦРБ», в частности врача акушера-гинеколога, в оказании некачественной медицинской помощи пациентке, его исковые требования являются законными и обоснованными.
Прокуратура
Забайкальского края

СЛОВО МОЛОДЫМ УЧЕНЫМ

Е. Д. КОЛОЧКОВ

ПРОБЛЕМА КВАЛИФИКАЦИИ ПРЕСТУПЛЕНИЙ, СВЯЗАННЫХ
С ИНТРАНАТАЛЬНОЙ ГИБЕЛЬЮ ПЛОДА

Вопрос о моменте начала уголовно-правовой охраны жизни человека в российском законодательстве не разрешен до настоящего времени, что порождает большое количество проблем. В частности, открытым остается вопрос о квалификации преступлений, связанных с интранатальной (внутриутробной) гибелью плода.

В медицинской практике нередки случаи, когда здоровый и жизнеспособный на протяжении всего периода беременности плод погибает в родовых путях роженицы в результате действий или бездействия врачей, принимающих роды, например в результате гипоксии (кислородного голодания). В то же время при таких обстоятельствах вред здоровью матери может не причиняться вовсе.

Можно ли говорить о наличии в действиях врача акушера-гинеколога какого-либо состава преступления в ситуации, когда он должен и может предвидеть и предотвратить внутриутробную гибель плода, однако в результате легкомыслия или небрежности причиняет своими действиями или бездействием гибель плоду, не причиняя при этом вред здоровью роженицы?

Принято считать, что целостность и сохранность плода охраняется уголовным законом косвенно, через усиление ответственности за убийство женщины, заведомо для виновного находящейся в состоянии беременности, и через признание прерывания беременности последствием в виде тяжкого вреда здоровью. Однако включает ли понятие «прерывание беременности» интранатальную гибель плода? Логическое толкование п. 6.7 приказа Министерства здравоохранения и социального развития Российской Федерации от 24.04.2008 № 194н «Об утверждении медицинских критериев определения степени тяжести вреда, причиненного здоровью человека» позволяет говорить о том, что понятия «беременность» и «роды» различны по своему содержанию и не пересекаются: прерывание беременности, в частности, может быть вызвано преждевременными родами. Все это приводит нас к выводу об отсутствии в действиях врача в описанной выше ситуации состава преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 118 УК РФ, так как прерывания беременности не произошло, гибель плода наступила уже в процессе родов, вред здоровью роженицы причинен не был.

Возможно ли действия врача квалифицировать как преступление против жизни, т. е. неосторожное причинение смерти рождающемуся ребенку? Согласно распространенному в современной российской уголовно-правовой доктрине мнению момент начала уголовно-правовой охраны жизни человека связывается с моментом рождения (как минимум прорезания какой-либо части тела ребенка из тела матери) . Если ребенок умер после начала родов, но еще до частичного исторжения из родовых путей, т. е. самостоятельная физиологическая жизнь ребенка еще не началась , в действиях врача также отсутствует

состав преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 109 УК РФ.

Значит ли это, что рождающийся ребенок полностью выпадает из под уголовно-правовой защиты? М. Бавсун и П. Попов предпринимают попытку обосновать возможность квалификации подобных деяний по статьям, предусматривающим ответственность за причинение тяжкого вреда здоровью, говоря о том, что «роды представляют собой завершающий беременность этап, не позволяющий отнести их к самостоятельному процессу, не зависящему от беременности» . По их мнению, «альтернативой такого решения может выступать только полное исключение уголовной ответственности, но никак не квалификация по другим статьям Уголовного кодекса» . Иной точки зрения придерживается А. А. Снигирев, который полагает, что окончанием беременности следует признать начало родов, так как первое — это процесс развития плода в организме, а второе — процесс изгнания плода из организма, из чего им делается вывод о различности физиологических критериев протекания данных процессов и невозможности квалификации причинения гибели плоду в утробе матери по ст.ст. 111 и 118 УК РФ .

Вопрос о соотношении понятий «беременность» и «роды» в современной медицине также не является однозначным. Так, Н. Богоявленский в статье о нормальной беременности человека в Большой медицинской энциклопедии пишет следующее: «Окончание беременности приурочивается к концу, а не к началу родов, так как точно уловить начало родов не всегда легко вследствие того, что беременность может постепенно и совершенно незаметно переходить в родовой акт. Напротив, окончание родов точно определяется временем отхождения последа» . В Энциклопедическом словаре медицинских терминов под редакцией Б. В. Петровского, напротив, беременность рассматривается только как процесс развития плода из оплодотворенной яйцеклетки . Таким образом, допустимость использования столь спорного понятия — «беременность» — при определении степени тяжести вреда, причиненного здоровью человека, вызывает сомнение.

На наш взгляд, прямое указание в ст. 106 УК РФ на совершение преступления во время родов позволяет говорить о том, что законодатель не исключает возможности привлечения к уголовной ответственности за причинение смерти ребенку еще до его полного или даже частичного изгнания из утробы матери. При всей его неоднозначности признак объективной стороны состава преступления, предусмотренного ст. 106 УК РФ, — «во время родов» — нельзя игнорировать при определении момента начала уголовно-правовой охраны жизни человека. Таким образом, по нашему мнению, в действиях врача в приведенном примере имеется состав преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 109 УК РФ, а интранатальная гибель плода должна приравниваться по своим уголовно-правовым последствиям к смерти человека.

Правильно ли составлен иск и есть ли шансы выиграть дело?

В ноябре 2012 года С Александра Николаевна 198* г.р. при сроке беременности 8-9 недель встала на учет в Женскую консультацию ГБУЗ «Городская поликлиника » к врачу В Е.А. Н а протяжении всего срока беременности истец выполняла все предписания врача. Уже с начала ведения беременной врач проявляла невнимательность, так при осмотре на 13-14 неделе она пишет в карте, что та хорошо ощущает шевеления плода. На этом сроке такое невозможно. Значит врач делала свои записи в обменной карте наобум. При сроке 15-16 недель была госпитализирована в стационар с угрозой выкидыша. Прошла курс необходимой терапии и была выписана в удовлетворительном состоянии. Т.к. место работы истицы находится за 60 км. От П (ООО «Санаторий », должность – администратор). Врачами из стационара был рекомендован легкий труд без поездок за город, ввиду этого работодатель пошел навстречу С А.Н., и всю дальнейшую беременность она находилась дома (не работала).

При сроке 21-22 недели беременности по результатам УЗИ было диагностировано многоводие, которое сохранялось до 26-27 недели. Должного лечения со стороны женской консультации проведено не было. Однократно назначался монурал (антибактериальный препарат для лечения инфекции мочевыделительной системы). Хотя в таких случаях проводится комплексная антибактериальная терапия. Причины многоводия врачом не выявлялись. По инициативе С А.Н. был сдан анализ на скрытые инфекции в КВД. Выявлены вирус герпеса и вирус папилломы человека, гарднереллы. Обострения хронической герпетической инфекции (половой герпес) за период беременности были неоднократно. С А.Н. была обеспокоена этим, доводила эту информацию до врача, на что получала ответ – «ну и что, что герпес, обычная простуда» .И только на 33-34 неделе беременности терапевт ЖК обеспокоенная частыми высыпаниями направила беременную к инфекционисту.

Ведение беременной подразумевает сдачу анализа мочи перед каждым осмотром врача. В данном случае анализ назначался от случая к случаю.

С А.Н. страдает ВСД с цефалгиями. Привычный уровень артериального давления для нее – 90/60 – 100/60. На протяжении беременности АД сохранялось на уровне 120/80, что являлось причиной частых головных болей и плохого самочувствия. Об этом истица неоднократно жаловалась врачу, однако В Е.А. игнорировала данные жалобы.

С А.Н. входит в группу риска по сахарному диабету (СД 2 типа у бабушки), который является одной из причин многоводия. Несмотря на это и на положительную реакцию на глюкозу в одном из анализов мочи, анализ крови на глюкозу и сахарная кривая были проведены лишь на 32-33 неделе по назначению не В Е.А, а терапевта ЖК.

17 июня 2013 г. истец пришла на плановый осмотр. В этот же день проводился биомониторный контроль, результаты которого были неудовлетворительны. Ритм сердца плода сбивался, сигнал терялся, аппарат «орал», критерии не были соблюдены. БМК длился около 40-50 минут, плод плохо шевелился несмотря на тормошение и подкармливание сладким. Акушерка на данные жалобы не отреагировала и со словами «хватит бумагу изводить» отправила беременную домой. Все это хорошо слышал С Вадим Викторович, т.к. он ждал жену в коридоре, а дверь была приоткрыта.

24 июня 2013 г.-очередной осмотр. У истца – отеки стоп и голеней. Ответ врача на данные жалобы «родишь, и все пройдет».

26 июня начала отходить слизистая пробка, и отошла к 28 июня. В этот же день ребенок затих. С А.Н.-первородящая, а врач не доводила до ее сведения основные моменты протекания беременности и на чем нужно заострять внимание, особенно перед приближающимися родами. Ввиду этого С А.Н. черпала информацию из Интернета, а там сказано, что после отхождения слизистой пробки, за три дня до родов, ребенок затихает, поэтому не подняла тревогу. Небольшие шевеления были, но как оказалось потом, это уже мертвый плод шевелился в такт движениям тела матери.

1 июля – очередной осмотр. Жалобы на отсутствие шевелений. Однако, стетоскопом врач выслушивает шевеления плода и говорит, что все хорошо. На БМК врач и акушерка также улавливают сердцебиение плода, в последствии оказавшееся сердцебиением матери. В тот же день врачом роддома было установлено, что смерть плода наступила приблизительно 28 июня.

В результате гибели ребенка в утробе матери истцу причинены нравственные страдания. Утрата первого долгожданного и ожидаемого ребенка, осознание того, что ребенок страдал ввиду недостатка кислорода, вызвала у истицы сильное негатианое эмоциональное потрясение. С А.Н. длительное время находилась в депрессии, потеряла интерес к жизни, испытывала мучения от безысходности и невосполнимости потери. Наблюдалась у психолога. Получала антибактериальную терапию. Такими препаратами как цефтриаксон, трихопол, амоксиклав, для подавления лактации бромкриптин. На фоне чего наблюдалась постоянная сонливость, тошнота, отсутствие аппетита. На фоне потуг в родовом периоде произошло кровоизлияние в склеры, в следствии чего дополнительный психологический стресс в связи с невозможностью длительного выхода на улицу, что было необходимо С А.Н., дабы начать приходить в себя после перенесенной трагедии.

Неправильная тактика ведения беременной на догоспитальном этапе послужила причиной антенатальной гибели плода. В соответствии с действующим законодательством, антенатальная гибель плода является одним из критериев некачественного оказания медицинской помощи.

На основании вышеизложенного в соответствии со ст. 151 ГК РФ

ПРОШУ СУД:

Взыскать с ответчика в счет компенсации морального вреда пять миллионов рублей в пользу семьи С.

Приложения:

1. Копия выписки из родильного дома

2. Квитанция об оплате госпошлины