Юнги огненных лет. Презентация на тему: "Маленькие герои большой войны. Не щадя себя в огне войны, Не жалея сил во имя Родины, Дети героической страны Были настоящими героями. Не щадя себя в.". Скачать бесплатно и без регистрации Служил на флоте юнгой
Курочкин Дмитрий Васильевич
В архангельской школе № 32 состоялось знаменательное событие - более сотни учащихся начальных классов были торжественно приняты в "юнгаши". Этому празднику предшествовала кропотливая многолетняя работа, в которой приняли активное участие самые разные организации и люди. Программа "Соловецкие юнги", в рамках которой и прошло это мероприятие, родилась в год 65-летия со дня основания школы юнг на Соловецких островах...
На состоявшемся празднике именно ветераны были самыми почетными гостями. Не скрывая слез, они с гордостью и волнением передали Вахту памяти школьникам, тем мальчишкам и девчонкам, в руках которых будущее Российского флота. Обращаясь к детям и взрослым, бывший юнга Северного флота Дмитрий Курочкин сказал:
- Сегодня я вспомнил нас, пятнадцатилетних мальчишек, в те далекие годы. Мы теряли близких, и наша Соловецкая школа стала нам родным домом, а товарищи и преподаватели - семьей. Война не щадила ни взрослых, ни детей. Но мы отдавали свою молодость, свою жизнь за вас. За то, чтобы вы никогда не знали боли утрат. Я в годы войны служил на торпедных катерах мотористом. Сначала на Балтийском флоте, затем на Севере в Полярном. Окончил свой морской путь на гражданских судах. Но до сих пор для меня остались светлыми воспоминания об учебе в школе юнг. Мы желаем вам семь футов под килем по мирному морю. Желаем здоровья, успехов в учебе, и помните, что с сегодняшнего дня вы - юнги Северного флота! А это звание многое значит, ко многому обязывает. Надеемся, что вы не подведете и продолжите наши традиции...
Курочкин, Дмитрий Васильевич (бывший игрок команды "Водник", соловецкий юнга, участник Великой Отечественной войны; 1927 - 31.12.2009).
Лазарчук Константин Петрович
Эти слова из популярной некогда песни для Константина Петровича Лазарчука имеют особый смысл. Они -- о его юности, опаленной двумя (!) войнами. Сначала -- Великой Отечественной, потом -- войной с Японией. А служить белорус начинал... вместе с известным советским писателем Валентином Пикулем. Впрочем, обо всем по порядку.
Школа на Соловецких островах
В 1928 году родители Константина Лазарчука уехали из родной Беларуси в Сталинград, на строительство тракторного завода. Там закончил школу, начал учиться в ремесленном училище на электрика. По окончании был направлен на завод -- ремонтировать танки Т-34. А в перерывах между сменами обивал пороги военкомата, просясь на фронт. "Куда, мал еще", -- отсылали его.
И вот в мае 1942 года Народный комиссар военно-морского флота Н.Г.Кузнецов подписал приказ о создании школы юнг с дислокацией на Соловецких островах в Белом море. Брали в нее комсомольцев 15-16 лет. Правда, Пикуль в своей биографии указывает, что он поступил в школу в 14 лет -- возможно, добавил себе год при оформлении документов.
В июне 1942 года в школу юнг записали и Константина Лазарчука. Пароходом по Волге их отправили в Ярославль, оттуда - поездом в Архангельск и снова - пароходом на Соловецкие острова. Сюда съехались ребята из разных городов страны -- Москвы, Ленинграда, Сталинграда, Архангельска и многих других. 1 сентября начались занятия. Обучение юнг шло по разным специальностям и продолжалось год. Константин Петрович выучился на торпедного электрика.
Каждое утро, приходя на занятия, ребята пели свою любимую песню, написанную одним из воспитанников, -- Александром Сатосовым:
"Мы, юнги флота, крепки как бронь!
За честь народа пойдем в огонь.
Фашистским зверям мы отомстим,
В победу верим и победим!"
В свободное от учебы время ребята строили землянки для жилья. Дело это было непростое, ведь почва там - как камень. Техники не было, все делали вручную - корчевали пни, долбили ломами и кирками землю, ворочали огромные валуны, валили лес. Здесь, на стройке, и познакомился Константин Петрович с будущим писателем Валентином Пикулем. Ветеран вспоминает, что парень это был простой, душевный. Да и после войны, на встречах по случаю юбилеев школы юнг, тогда уже знаменитый на весь Союз писатель вел себя по-дружески. Когда 20 июля 1990 года Константин Петрович прочитал в "Известиях" о смерти Валентина Пикуля, был расстроен до глубины души. Он до сих пор хранит эту пожелтевшую вырезку...
Торпеда для врага
Константин Лазарчук два года служил юнгой на лидере "Тбилиси", выполняя боевые задания в Тихом океане. Во время войны с Японией он служил на эсминце "Расторопный".
Принимал участие в освобождении Южного Сахалина, порта Отомари, Курильских островов, Северной Кореи, портов Юки и Парамушири. В задачи экипажа входила высадка десанта, установка мин, обстрел берега противника. Бывало так, что, высадив десант и возвращаясь на базу, их эсминец обнаруживал вражеские суда. С командного мостика данные о местонахождении цели поступали к Константину Лазарчуку, он через специальные приборы передавал их на торпедные аппараты. И производилось торпедирование. Таким образом было уничтожено немало вражеских судов -- как военных, так и транспортных, везущих противнику продовольствие и другие вещи.
Благодаря действиям команд, в составе которых служил Лазарчук, врагам был нанесен существенный ущерб. В опасных ситуациях оказывалось и их судно. Попадали под обстрел авиации, ответный огонь с берега противника, но, к счастью, серьезных потерь не несли.
Константин Петрович хорошо знал свои обязанности торпедного электрика, ни разу не допустив просчета в работе. В военных условиях это многого стоит. "Бывало, готовим десант к высадке на берег, я вижу - некоторые даже с автоматом обращаться не умеют. Думаю, дали бы лучше мне, я бы пошел. Но нельзя, у каждого на корабле свои обязанности", -- вспоминает ветеран.
8 лет прослужил Константин Петрович на флоте. Ему советовали: иди учись на офицера, служи дальше. Но в 1950-м году он решил - пора домой, в Беларусь. И вернулся в родной Минск, где живет по сегодняшний день.
У ветерана - вся грудь в наградах. Самыми ценными из них считает орден Отечественной войны II cтепени, медали Ушакова, Нахимова, "За оборону советского Заполярья", "За победу над Германией", "За победу над Японией". В день 9 мая он обзвонил и поздравил бывших юнг, с которыми когда-то постигал азы морской науки. Кстати, таких ветеранов в Беларуси - буквально единицы. А потом, надев матроску с наградами, отправился на праздник в город. В такие дни к нему всегда подходят люди, просят сфотографироваться вместе, рассказать о том, что пережил в годы войны. И он готов к таким встречам. Ради тех, кто не дожил до Великой Победы, кто отдал за нее свою молодую жизнь. Ради мирного будущего. Ради нас с вами...
Лаптев Валентин Александрович
Скорей на фронт!
«Как бы прибавить годика два…», - думал ученик ремесленного училища связи Валентин Лаптев, когда началась Великая Отечественная война. Хотелось на фронт, где его отец и брат. Но и два прибавленных года проблемы не решали: всего 14 лет.
Тогда с друзьями из училища решил создать группу для выполнения спецзаданий фронта. Доверили пацанам делать запалы для гранат. Когда мальчишки принесли сдавать готовые пять тысяч запалов, бывалые рабочие на заводе «Двигатель революции» удивились: «Не может быть! Где вы их взяли?»
Работа кипела, но мечта о фронте не покидала. И вдруг прослышали, что начался набор в школу юнг. «Только на море!» - решил Валентин. Но какое море с его зрением - минус два… Медицинскую комиссию прошел вместе с другом, обманув врачей.
И вот, наконец, эшелон в Архангельск.
«Кто чувствует, что слаб духом и телом - шаг вперед. Вас ждут каторжные условия жизни», - предупредили командиры перед отправкой. Некоторые мальчишки делали этот шаг, но большинство твердо стояли в строю. Ведь отцам на фронте еще тяжелее.
Море начинается в землянке
В числе 360 мальчишек-горьковчан Валентин Лаптев в июне 1943-го оказался в Соловецкой школе юнг, созданной приказом наркома Военно-морского флота адмирала Николая Кузнецова.
Командиры рассказали, что учить их будут по специальностям радиста, моториста, рулевого, артиллерийского наблюдателя, боцмана. Выдали форму. Мальчишки, а большинству из юнг было по 16 лет, с удовольствием мерили тельняшки. Жили в землянках. По восемь часов в день - теория по специальности и надоевшие в школе математика и физика, затем практика, а ночью то и дело подъем по боевой тревоге, чтоб служба медом не казалась.
Начальник смены за ночь по несколько раз поднимал по тревоге. - Вспоминает Валентин Лаптев, - Так надоел, что мальчишки ему один раз коробку с муравьями в постель подложили, а потом привязали спящего к койке и понесли топить в прорубь. «Братцы, я больше не буду!» - кричал. Топить мы его, конечно, не собирались.
Некоторые не выдерживали условий учебы, просились домой. Морской романтикой в сырых землянках не пахло. Оставались самые закаленные и стойкие.
- В бане времени давали тридцать минут, - рассказывает Валентин Александрович. - Надо было не только помыться за полчаса, но и постирать белье и тельняшку. На двадцать пять человек - семнадцать шаек, один кран, да шланг с паром. Одной рукой голову намыливаешь, а другой за шайку держишься, чтоб не увели. А где сушиться? Натягивали друг на друга сырые тельняшки, так и сохли. Идем строем, то и дело команды: «Ложись! Бегом! Воздух! Запевай!»
Телеграмма от Сталина
Юнги получали по восемь рублей жалованья. Деньги, кроме как уплатить 20 копеек комсомольских взносов, тратить было некуда. Всей школой перечисляли жалованье на строительство торпедного катера. Однажды всю Соловецкую школу юнг построили. Командир с гордостью зачитал приветственную телеграмму от Верховного Главнокомандующего. Сталин поблагодарил юнг за то, что перечислили 160 тысяч рублей деньгами и 40 тысяч рублей облигациями. Будет у школы свой именной катер, - пообещал Верховный.
И снова на обед супец из надоевшей трески и перловка.
Валентин Лаптев до сих пор носит с собой фотокарточку Сталина. С ним она была всю войну, у сердца, вместе с комсомольским билетом.
«Нам весь флот завидовал!»
Валентин Лаптев после десяти месяцев учебы попал, как и хотел, на Северный флот, мотористом в бригаду торпедных катеров. Только что получили по ленд-лизу американские катера «Хиггинс». Экипаж - 12 человек. Два торпедных аппарата. Скорость - 40 узлов в час, три мощных двигателя. А вот толщина брони всего 17 миллиметров, и палуба из слоеной фанеры.
- Нам весь флот завидовал, - говорит Валентин Лаптев. - Нападаем, когда хотим, уходим - когда захотели. Мы больших кораблей не боялись, только самолетов. Случалось, что после налетов до двухсот пробоин на палубе насчитывали. Одеты мы были тепло: шерстяное белье, канадское обмундирование и непромокаемый лидеролевый костюм сверху, только нос и глаза наружу. Но катер в походе все время заливало, надстройки покрывались льдом. Был случай, когда матроса смыло в море вместе с пушкой.
Катера уходили в море на месяц, сопровождали конвои, охотились за вражескими транспортами. На счету катера, на котором служил Валентин Лаптев, было четыре потопленных корабля противника. Однажды бригада потопила четырнадцать транспортов из фашистского конвоя.
Продолжение следует.
Обращение к выпускникам нахимовских училищ. 65-летнему юбилею образования Нахимовского училища, 60-летию первых выпусков Тбилисского, Рижского и Ленинградского нахимовских училищ посвящается.
Пожалуйста, не забывайте сообщать своим однокашникам о существовании нашего блога, посвященного истории Нахимовских училищ, о появлении новых публикаций.
75 лет назад при учебном отряде Северного флота была сформирована школа юнг Военно-морского флота на Соловецких островах. За три выпуска в 1942-1944 годах школа подготовила 4111 радистов, рулевых, боцманов, мотористов, электриков. В боях за Родину погиб каждый четвертый выпускник.
Как попасть в Школу юнг?
1942 год. Тяжёлые бои шли на Севастопольском участке фронта, на Курском направлении, в районах Воронежа, Новочеркасска, Ростова. Совсем скоро должна была начаться битва за Сталинград.Именно в это время, в июле 1942 года, был издан приказ:
1. 1 августа 1942 года сформировать при учебном отделе Северного флота школу юнг ВМФ с дислокацией на Соловецких островах. Плановые занятия начать 1 сентября 1942 года.
2. Школу юнг подчинить командиру учебного отряда Северного флота.
3. Школу укомплектовать юношами в возрасте 15-16 лет, имеющими образование в объеме 6-7 классов, исключительно добровольцами.
4. Прохождение службы юнг слагается: а) из обучения в специальной школе юнгов продолжительностью 12 месяцев; б) из практического плавания на кораблях флота до достижения призывного возраста...
О наборе в школу не оповещали: опасались излишнего энтузиазма среди подростков и массовых побегов на флот. А набирать было из кого. Многие подростки уже работали на заводах, тушили пожары после авианалётов. Было много беспризорников, потерявших родителей на войне или вышедших с оккупированных территорий. Поэтому набор проходил только в Москве и еще восьми областях. Всего планировали набрать 1,5 тысячи юношей 14-15 лет, имевших 6-7 классов образования.
Несмотря на все меры секретности, желающих всё равно было очень много. Кто-то мечтал о романтике морских плаваний, о подвигах. Другие хотели нормально питаться и получить крышу над головой.
При поступлении в школу требовалось обязательное согласие родителей. "Мы отправились в обком комсомола, чтобы записаться в юнги, но всё оказалось не так просто, —
вспоминал соловецкий юнга Александр Григорьевич Архипов. — Нам было сказано, чтобы принесли согласие от матерей. Но как это сделать? Ведь наверняка моя мать не согласится, да и у Левы тоже.
– Сашок, – сказал мой друг, - давай я напишу тебе согласие, а ты мне. Идет?
И сошло. В день отправления я был вынужден сказать матери, что уезжаю".
Отбор был строгим: будущих юнг врачи прослушивали, простукивали, крутили на вертящихся стульях, проверяли умение адаптироваться при большой качке. Соловецкий юнга Рейнгольд Карлович Вид вспоминал: "Попасть в школу юнг было непросто, предстояло проходить строгую медицинскую комиссию, потом комиссию техническую, определявшую степень грамотности, и мандатную.
Мой товарищ Славка Остроумов выскочил от глазного врача со слезами на глазах: не взяли по зрению. Рядом сидел другой мальчик из Московской области. "А я комиссию прошел, но уже хочу домой", – как-то совсем по-детски захныкал мальчишка. "А вы махнитесь документами, благо фотокарточек нет", - пришла мне в голову счастливая мысль. Так и сделали. Остроумов под новым именем поехал в школу, а тот мальчик с его документами – домой".
С кирпичом под одеялом
По рассказам участников тех событий, первых мальчишек привезли ночью в жуткий шторм – так было безопасней: немецкие подводные лодки дежурили в Белом море.
Морская форма, выданная юнгам, огорчила их: она топорщилась, свисала с худеньких плеч, и вид у будущих юнг был совсем не бравый. А бескозырка! Многие мальчишки от обиды чуть не плакали: вместо длинных лент с якорями – аккуратный "девчоночий" бантик и надпись "Школа Юнгов ВМФ". Юнгам объяснили: право носить ленты и погоны ещё надо заслужить.
 |
Сложнее всего пришлось юнгам первого набора. Для размещения Школы на Соловецких островах выделили бывший Савватьевский скит, в котором стояли полуразрушенное каменное здание церкви и бывшая деревянная гостиница для паломников. Эти здания отвели под учебные корпуса, а юнги разбили палатки и начали рыть землянки. Им приходилось копать землю, корчевать пни, ворочать камни-валуны, валить строевой лес и таскать его на плечах. "Вспоминается, как группа юнгашей (15-20 человек) тянут из котлована огромный камень, силёнок не хватает, плачут, а тянут…" – писал бывший комиссар школы юнг С.С. Шахов.
 |
Работали все дни напролёт с короткими десятиминутными перерывами. После работы отправлялись отдыхать в холодные палатки, где постелью были матрасы, набитые травой, и наволочки с хвойными ветками. Накрывались байковыми одеялами. Командиры рот и учебных смен жили в таких же условиях, как и юнги.
С середины сентября по ноябрь на Соловках шли бесконечные дожди, когда было особенно тяжело перекатывать огромные валуны. А они перекатывали. Не могли перекатить – раскаляли и обливали водой, пока не треснет, и тащили по частям.
Строительство городка было окончено к ноябрю. Он расположился в лесу, на берегу Купального озера. Выкопали и обустроили тридцать полуземлянок-кубриков. Возвели учебные корпуса на 42 класса, небольшую баню, прачечную, клуб на 200-250 мест, жилой дом для семей офицеров, столовую на 500 мест, камбуз, хлебопекарню и санитарную часть.
 |
Юнги жили в землянках вместимостью 52 человека каждая с койками в 3 яруса и печками – буржуйками. Поначалу даже света не было, зажигали коптилки – железные чернильницы с фитилями, в которых в качестве горючего использовали рыбий жир. Стены от такого освещения были чёрными. Позднее провели электричество.
Вспоминает юнга Леонид Пшеничко: "Кровати в землянках стояли в три яруса, а в углу находилась печка, одна на все помещение. Холод был собачий, ночью мерзли. Но мы придумали выход — у каждого был свой кирпич. Перед тем, как ложиться спать, мы клали этот кирпич на плиту, после чего заворачивали его под одеяло. Иначе не заснешь. К утру раздавались громовые раскаты: это с третьего яруса (кто-то повернулся) кирпич падает на пол, все подскакивают. Вдруг, в другом месте — еще кирпич падает".
 |
"Погибаю в бочке из-под капусты!"
Распорядок дня юнг был таким:6 часов утра: подъём, построение, бег, физзарядка, заправка коек, приборка кубриков и территории, умывание.
8 часов утра: завтрак.
С 8 до 13 часов: общие и специальные занятия, строевая подготовка, обучение приёмам рукопашного боя, изучение пулемета, автомата, гранаты, стрельба и метание боевой гранаты в цель; морская практика, практические занятия в технических кабинетах, занятия по химической защите и санитарному делу.
13 часов: обед.
С 14 до 16 часов: практические занятия, морское дело, шлюпочные занятия.
С 16 до 17 часов: свободное время.
С 17 до 19 часов: общественно-полезный труд, самоподготовка, утверждение нарядов на дежурство.
19 часов: ужин.
С 20 до 22 часов 30 минут: свободное время.
22 часа 30 минут: вечерняя поверка и отбой.
"И сегодня, за далью времени у каждого юнги не вытравились из памяти картофельные наряды
, – вспоминал соловецкий юнга Виталий Гузанов. – Нет слов, работа на камбузе не всем нравилась. Иногда приходилось чистить картошку ночью – сущее наказание. Особенно зимой. В завьюженную ночь стены камбуза не спасали. Задувало во все щели: в пазы окон, двери, а через порог позёмка наметала снег. Юнг пробирало так, что зуб на зуб не попадал. Закоченевшие руки не держали нож. А норма была все та же – дюжина мешков".
На Соловках стояло несколько зенитных батарей. Большой Соловецкий остров часто бомбили. Юнги сбрасывали зажигательные бомбы с крыш, тушили лесные пожары, несли круглосуточное дежурство: могли высадиться диверсанты.
 |
Особо охраняли продуктовые склады. Юнга третьего набора Леонид Пшеничко вспоминал: "Зимой
при заступлении на пост надевали валенки и тулуп. А я был самый маленький — ростом всего метр сорок. Валенки моего размера было подобрать трудно, а тулуп, как шлейф, сзади прижимал меня к земле и волочился по снегу, да еще винтовка в руках.
И вот я стоял возле поста (караул длился 2 часа), охраняя овощной склад. А мороз-то своё берёт! И вот я стоял и плакал. Ноги заледенели. А рядом в снег вмерзла огромная пустая бочка из-под капусты. Я сел на край этой бочки в тулупе и ногой об ногу стучал, грелся, а винтовку через плечо одел.
И вдруг, о горе, моя «корма» просела в бочку. Ночь, никого. Пытаюсь выбраться, но не получается — мешает винтовка. Я стал совсем замерзать, а в голове жуткие мысли: «Мечтал попасть на корабль, а погибаю в бочке из-под капусты». На мое счастье вдруг идет проверяющий с начальником караула. Я, как положено, кричу: «Стой, кто идет!» А они продолжают идти. И я сквозь слезы кричу: «Стой, стрелять буду!» Они увидели меня и серьезным тоном говорят: «Ну, здесь все в порядке, служба несется бдительно, идём проверять следующий пост». Я шутки не понял и молю: «Не уходите, вытащите меня!» Ну, посмеялись, вытащили и посоветовали впредь быть осторожнее".
Кормили юнгашей сытно, но не сказать, чтобы разнообразно. Кто-то даже сочинил стишок: "Сечку, гречку и овёс нам хозяйственник принёс". Поэтому мальчишки ловили в лесу уток, обмазывали их глиной и запекали на раскаленных углях на костре. После того, как глина превращалась в черепицу, разбивали ее и отделяли от мяса вместе с перьями, солили и с удовольствием ели. Собирали бруснику, приносили в землянку, ссыпали в бочку с водой и зимой пили этот настой – восполняли недостаток витаминов.
"Два лаптя правее солнца"
В школе обучали по нескольким специальностям: боцман флота, рулевой, радист, артиллерийский электрик, моторист, электрик, торпедный электрик, боцман торпедных катеров, боцман надводных кораблей, штурман.Учиться было нелегко. Занятия проходили в бывших монастырских кельях, переоборудованных в классы (в Соловецком Кремле), и в землянках (в Савватьево). Не хватало мебели, поэтому на занятиях в землянках юнгам приходилось сидеть на нарах. Трудно было с дровами. В холодных классах, случалось, и чернила замерзали, и ребята, чтобы согреться, притопывали ногами.
"Учеба была напряженная, по 12 часов в сутки,
– вспоминал соловецкий юнга Сергей Сергеевич Богданов. – Несмотря на колоссальные трудности никто не хныкал. Подъем в 6 часов, физзарядка на берегу моря в любую погоду. После чего завтрак и занятия в классах. Уставали страшно, постоянно хотелось спать. Поэтому любимыми были занятия в противогазах, когда под их прикрытием можно было умело подремать.
О том, как проходили занятия в Школе, рассказал соловецкий юнга Валентин Пикуль в повести "Мальчики с бантиками":
"Курс навигации вел лейтенант Зайцев на сложном фоне параллелей, обнимающих земной шар, и меридианов, бегущих к полюсам.
Однажды земной шар с доски исчез. Вместо него распустился пышный цветок румбов.
— Зарисуйте в тетради вот эту румбовую картушку. Можете забыть свое имя, но названия всех тридцати двух румбов вы должны помнить даже ночью, если вас внезапно разбудят. Надо просто-напросто запомнить по ходу часовой стрелки: норд, норд-тень-ост, норд-норд-ост, норд-ост-тень-норд, норд-ост и так далее.
Сильнее всех пыхтел над румбами юнга Финикин:
— Постойте! Я же русский, а тут все по-иностранному.
Зайцеву такой подход к делу не понравился.
— Если ты русский, так тебе не прикажут держать курс на два лаптя правее солнца! Пожалуйста, — вдруг заявил он, — специально для тебя перевожу названия румбов на русский язык: север, стрик севера к полуношнику, меж севера полуношник, стрик полуношника к северу и, наконец, полуношник, то есть норд-ост. Боюсь, что русские названия сложнее голландских… Хорошо китайцам — у них всего восемь румбов, чтобы не мучиться. Но ты же ведь не китаец.
— Все равно не пойму, — уперся на своем Финикин. — Я не виноват, что у меня котелок слабый и не варит слов иностранных.
Зайцев — отличный педагог! — даже обиделся:
— Но здесь не школа-семилетка, и твоих родителей к завучу не потащат. Если котелок слабый, так тебя выпроводят в хозвзвод — и будешь там гнилую картошку разгребать…"
В повести "Мальчики с бантиками" автор выступает под именем главного героя, юнги Савки Огурцова. Все события книги – реальны, это события из жизни самого Вали Пикуля и его близких – друзей, родственников, однополчан, соучеников по школе юнг. Это книга о юности автора и его опалённого войной поколения, "тревожной, как порыв ветра, ударивший в откинутое крыло паруса".
"Что и говорить, на Соловках нас учили, как спартанцев , – вспоминал Валентин Саввич. –- А ведь попавшие в школу юнг были разными: и сильными, и слабыми, избалованными и "маменькиными сыночками". Но из каждого необходимо было сформировать боевого матроса, готового шагнуть на палубу корабля".
Главный герой повести Пикуля, Савка, долго скрывал от воспитателей и своих друзей, что не умеет плавать. Боялся, что его отчислят из школы. Наконец он решил в одиночку преодолеть страх перед водой:
"Может, лучше выйти из леса и честно заявить, что плавать он не умеет, а воды боится? Ну конечно. Все станут хохотать, как помешанные. Но смехом дело не кончится. Возьмут за руки, схватят за ноги. Потащат на самую глубину и плавать выучат. Но у Савки не хватало силы воли на такое крутое решение... Отчаяние становилось острее.
– Или я человек, – сказал себе Савка, – или я тряпка...
Савка поднялся с кочки. Пошел выбирать озеро для проведения опыта над самим собой. Отступления не было! Решительным толчком ног он швырнул себя в оглушительную глубину. Вода тяжелела и уже не казалась хрустальной. Савка разглядел древние коряги, похороненные на дне озера, и длинные волосы водорослей, что тянулись к нему.
Теперь задача – всплыть, дабы не оставаться здесь навсегда. И вдруг почувствовал, что какая-то сила сама влечет его кверху. Хотелось глотнуть воздуха, но, сжав губы, он терпел. И поднимался... выше, выше, выше! Ладони вдруг розово осветило солнце. Они первыми проткнули ту пленку, что делила мир на две стихии. Плечи тоже выступили из воды, и тогда, ни разу до этого не плававший, Савка поплыл, взмахивая руками, как это делают все люди. Даже не верилось! Он, он плыл. Он победил себя и победил свои страхи. Как жаль, что свидетелей его победы не было... Только шумел лес.
... Кравцов выслушал его и заглянул прямо в глаза:
– Ну, а теперь, Огурцов, ты все-таки скажи мне правду...
Пришлось рассказать всё.
– Когда-нибудь, – сказал Кравцов, – с вашими фокусами я под трибунал загремлю. Голова-то на плечах имеется? Пять часов утра. Вокруг ни души. А ты, не умея плавать, ныряешь носом вперед... Растеряйся на секунду, глотни воды, как воздуха, и – амба! Мои погоны – ладно, но о своей-то жизни ты подумал?
– Я подумал. Удельный вес моего тела меньше удельного...
Лейтенант не дал ему закончить:
– Дурак ты! Только потому, что ты живой стоишь передо мною, я тебя прощаю. А утопленника я бы отправил на гауптвахту..."
 |
После обучения юнги отправлялись на боевые корабли различных флотов. Выпускникам полагался месячный отпуск. Но, как вспоминал соловецкий юнга Леонид Зыков, когда им зачитали просьбу командования сразу же отправиться на действующий флот, команду "Шаг вперед, желающие!" выполнила вся команда выпускников.
Валентин Пикуль писал: "Никто из юнг не желал попасть на Тихоокеанский флот, где не было войны. Юнги отмахивались от Каспия и разных флотилий на реках. Честно говоря, немного было охотников служить и в преддверье Арктики – на Северном флоте. Вот об этом Савка частенько и размышлял. Битва проходила во мраке ночи на длинной океанской волне, покрытой морозным туманом. Это была страшная битва без оглядки на спасение, когда любой результат боя складывался из неумолимой формулы "Смерть или победа!". Постепенно созрело решение.
– Я, – сказал Савка, – попрошусь на Север. Мне нравится этот край... Помните, как по радио выступали? "Кто сказал, что здесь задворки мира? Это край, где любят до конца, как в произведениях Шекспира, сильные и нежные сердца!"
Автор книги "Мальчики с бантиками" после Школы юнг до конца войны служил на Северном флоте, на эскадренном миноносце «Грозный»: участвовал в полярных конвоях, ходил на поиски немецких подводных лодок. Последний год войны Валентин Пикуль исполнял обязанности командира боевого поста. Тогда ему было 16 лет.
Юнга с чужой фамилией
 |
Он родился в семье инженера Филиппа Марковича и Елены Яковлевны Рабиновичей. В 1937 году его родители были репрессированы: отец приговорён к расстрелу, мать - к восьми годам исправительно – трудовых лагерей. 10-летнего мальчика на воспитание забрала сестра матери, Раиса Райт-Ковалёва. Раиса Яковлевна была известной писательницей и переводчиком, публиковавшейся под псевдонимом «Рита Райт — Ковалёва». Тётя постаралась дать племяннику хорошее образование и воспитание. Отцом для мальчика стал её муж, капитан 2-го ранга Николай Петрович Ковалёв, флагманский механик Беломорской военной флотилии.
Осенью 1942 года была открыта Соловецкая школа юнг. Саша, мечтавший сражаться с фашистами, хотел попасть туда. Однако Александру Рабиновичу, сыну «врагов народа», путь в Школу был заказан.
Саше помог дядя, на свой страх и риск организовавший подлог. Он отправил племянника поступать по документам уроженца Горьковской области Александра Николаевича Ковалёва, который ранее не прошел отбор в школу. Ковалёв был на год старше Рабиновича, но его фамилия и отчество подошли Саше идеально: не посвященные в семейные тайны думали, что он — сын капитана Николая Ковалёва.
Саша блестяще окончил Школу юнг по специальности «моторист» и оказался на эсминце Северного флота «Громкий». Но сам мечтал служить на торпедном катере и подавал командованию рапорт за рапортом с просьбой о переводе. Он своего добился: в феврале 1944 года юнгу Ковалёва перевели для прохождения службы учеником моториста на торпедный катер № 209 (ТК — 209).
Саша Ковалёв участвовал в тринадцати выходах торпедного катера по поиску кораблей противника и пяти минных постановках у береговых баз врага. За участие в этих боевых походах, за обеспечение безукоризненной работы моторов юнга Ковалёв 1 мая 1944 года был награждён Орденом Красной Звезды.
 |
Бой, в котором Саша Ковалёв совершил подвиг, произошёл 8 мая 1944 года. ТК-209 и еще один катер, ТК-217, атаковали группу кораблей противника. Подбив два сторожевика противника, катера стали уходить. Немцам удалось подбить ТК-217, который стал тонуть. ТК-209 под прикрытием дымовой завесы снял экипаж тонущего катера и стал возвращаться на базу. В этот момент его атаковали немецкие истребители. Был пробит коллектор мотора, из которого стала хлестать вода, перемешанная с маслом и бензином. Катер терял ход, через несколько минут перегревшийся мотор мог взорваться, погубив экипажи двух катеров.
И в этот момент моторист Ковалёв, набросив на коллектор телогрейку, грудью закрыл пробоину. Температура жидкости равнялась 70 градусам... Когда ТК-209 оторвался от погони, двигатель остановили, и моряки вынесли потерявшего сознание Сашу на палубу. Он получил страшные ожоги.
Нужно было добраться до главной базы торпедных катеров в поселке Гранитный. Сашу положили на корму катера. Но во время перехода на корме произошли пожар и взрыв от фосфорного снаряда, застрявшего в обшивке после налета. Погибли мичман Капралов и юнга Ковалёв.
За свой подвиг Александр Ковалёв был посмертно награждён Орденом Отечественной войны 1-й степени. Именем юнги названа улица в Мурманске.
Негасимый огонь памяти
В 1945 году Школу юнг с Соловецких островов перевели в Кронштадт, она просуществовала до 1952 года. Соловецкая школа юнг ВМФ была самой молодой по возрасту личного состава воинской частью не только Советского Союза, но и всей Европы в период второй мировой войны.С 1942 по 1945 год Школа подготовила 4111 первоклассных специалистов для всех флотов и флотилий Советского Союза: рулевых, радистов, сигнальщиков, торпедистов, мотористов и боцманов.
Более 150 воспитанников Соловецкой Школы юнг за мужество и отвагу награждены медалями Нахимова и Ушакова. 45 юнг стали кавалерами Орденов Красной Звезды, Красного Знамени, Отечественной войны. Из четырех тысяч юнг, участвовавших в боевых операциях на военных кораблях, погибла четверть.
В 1972 году на Соловках установили памятник юнгам, погибшим в годы Великой Отечественной войны. Этот монумент на свои средства и своими руками разработали и установили ветераны в память о погибших товарищах.
 |
В июле 1993 года на набережной Северной Двины в Архангельске был открыт пятиметровый бронзовый памятник юнгам работы скульптора Фридриха Согаяна. Монумент изображает якорь и юношу в матроске, уходящего на дно.
 |
В 1995 году площади на востоке Москвы на пересечении Сиреневого бульвара и 16-й Парковой улицы было присвоено имя Соловецких юнг. Спустя десять лет, в 2005 году, на площади был открыт памятник Фридриха Согаяна. Семиметровый бронзовый монумент изображает стоящего на волне юнгу с семафорными флажками в поднятых руках. Юнга запечатлён на фоне паруса с парящим альбатросом.
 |
Во время Великой Отечественной войны в рядах Красной армии служило более 3500 фронтовиков младше 16 лет. Их называли "сыновьями полка", хотя были среди них и дочери. О судьбе некоторых из них – в нашем материале.
Данные Центрального архива Министерства обороны России о количестве сыновей полка в годы в войны, очевидно, не совсем верны. Во-первых, в указанное ими число не входят дети-участники партизанских отрядов и подполья (только в оккупированной Белоруссии в партизанских отрядах воевали почти 74,5 тысячи мальчишек и девчонок, юношей и девушек); во-вторых, командиры зачастую старались скрыть наличие в подразделении ребенка. При этом традиция "сынов полка" берет свое начало еще в XVIII веке, когда в каждой воинской части в России был хотя бы один юный барабанщик или гардемарин — на флоте.
С началом Великой Отечественной войны дети вновь начали вступать в действующую армию. Попасть в регулярные части РККА можно было несколькими путями: солдаты подбирали детей-сирот и потерявшихся в ходе боев ребятишек; дети и сами убегали на фронт и, если им удавалось достичь передовой, командирам ничего не оставалось, как принять их; нередки были случаи, когда командиры брали с собой своих детей, полагая, что так будет безопаснее для них. Конечно, командиру подразделения приходилось скрывать появление ребенка во вверенном ему подразделении, но бывало и так, что юных солдат официально ставили на довольствие — "сын полка" получал обмундирование, а иногда и личное оружие. Обычно их берегли и поручали разные хозяйственные работы, но иногда они становились полноправными участниками боевых операций.
Володя Тарновский
Фотография, на которой запечатлен мальчик, оставляющий автограф на стене Рейхстага, давно стала исторической реликвией. Это 15-летний Володя Тарновский, который попал в действующую армию в 1943 году, когда советские войска освободили его родной Славянск. Председатель сельсовета рассказал о мальчике капитану стрелковой бригады, и тот предложил Володе пойти в армию. Как признавался сам юный разведчик, он буквально загорелся этой идеей — хотелось отомстить за расстрелянную мать, погибшего отчима и младшего брата, которого увезли с Донбасса и которого и после войны Владимиру не удалось разыскать.
Сначала он был обычным посыльным, но вскоре стал ходить на боевые задания вместе со старшими товарищами. Солдаты к мальчику относились с отеческой любовью, перешили ему форму и даже справили сапоги.
Свою первую награду Володя Тарновский получил за форсирование Днепра и спасение офицера. Но еще раньше, когда он вывел заблудившиеся "студебеккеры" с горючим и продовольствием прямо на передовую, его представили к награде, но тогда замполит решил, что нехорошо раздавать награды ординарцам и посоветовал перевести мальчика в разведчики. Так в 14-летнем возрасте Володя Тарновский стал разведчиком. Медаль "За отвагу" уже ефрейтор Тарновский получил после захвата "языка": когда Володя вел пленного унтер-офицера в расположение своей части, проходящие мимо солдаты не могли сдержать улыбки— виданное ли дело, двухметрового здоровяка конвоирует ребенок?! Однако маленькому конвоиру было совсем не до смеха — всю дорогу он шел со взведённым автоматом.
А потом был Берлин и знаменитый автограф на Рейхстаге. Тогда он расписался за себя и своих боевых товарищей.
После войны Владимир Тарновский закончил школу с золотой медалью, а затем Одесский институт инженеров морского флота. По распределению уехал в Ригу, где работал на Рижском судоремонтном заводе, был его директором. А выйдя на пенсию, Владимир Владимирович активно включился в общественную деятельность, был заместителем председателя Латвийской ассоциации борцов антигитлеровской коалиции. Он скончался в феврале 2013 года.
Сережа Алешков (Алешкин)
Одним из самых юных бойцов РККА в годы войны был Сережа Алешков. В шестилетнем возрасте он лишился матери и старшего брата — гитлеровцы казнили их за связь с партизанами. Семья жила тогда в деревне Грынь в Калужской области, которую партизаны использовали как базу. Летом 1942 года Грынь была атакована карателями, партизаны спешно уходили в леса. Маленький Сережа во время одной из перебежек споткнулся и запутался в кустах. Неизвестно сколько ребенок бродил по лесу, питаясь ягодами, когда его обнаружили разведчики из 154-й стрелковой, позже переименованной в 142-й гвардейский полк. Майор Михаил Воробьев забрал обессиленного мальчика с собой и стал для мальца вторым отцом. Позднее он официально усыновил Серёжу.
Мальчика в полку полюбили, одели, обули - найти сапоги 30-го размера в действующей армии - задача не из легких! В силу возраста Серёжа не мог принимать участие в боевых операциях, но как мог старался помочь своим старшим товарищам: приносил пищу, подносил снаряды, патроны, а в перерывах между боями пел песни, читал стихи, разносил почту. А майор Воробьев именно благодаря Сереже нашел своё счастье - медсестру Нину. 
Вместе со 142-м гвардейским полком Серёжа прошел славный боевой путь, участвовал в обороне Сталинграда, дошел до Польши. И однажды спас жизнь своему командиру и, по совместительству, названному отцу. Во время фашистского налёта бомба угодила в блиндаж командира полка, и взрывом завалило выход. Мальчик сначала попытался самостоятельно разобрать завал, и поняв, что не справится, под продолжающейся бомбежкой побежал за подмогой. За подвиг этот он был награжден медалью "За боевые заслуги" и боевым трофейным пистолетом. Пока солдаты разбирали бревна и вытаскивали своего командира, Сережа стоял рядом и, как положено ребенку, рыдал…
А как-то, уже на Днепре, наблюдательный мальчик заметил двух мужчин в скирде соломы и немедленно доложил об этом командованию. Так удалось схватить двух немцев с рацией, которые пробирались в тыл, чтобы скорректировать огонь артиллерии…
За время, проведенное на фронте, Сережа несколько раз был ранен, контужен, что не помешало ему поступить в Тульское суворовское военное училище. Позже отучился на юриста в Харькове, по окончании уехал в Челябинск, где жили его приемные родители. Работал прокурором. В 1990 году самого юного бойца Красной армии не стало — сказались тяжелые ранения.
Аркадий Каманин
Сын советского офицера, летчика и будущего Героя Советского Союза Николая Каманина попал в расположение воинской части благодаря своему упрямству. В феврале 1943 года его отца назначили командиром одного из штурмовых авиакорпусов Калининского фронта, и вместе с ним к месту дислокации подразделения переехали жена и сын. 14-летний Аркадий сразу же начал работать авиамехаником — самолеты были интересны мальчику с детства, и он успел поработать механиком на московском авиазаводе и на одном из аэродромов. Отец пытался отослать ребенка в тыл, но тот упрямо заявил: "Не поеду!" Пришлось уступить, тем более, что квалифицированные механики требовались фронту. 
Очень скоро младший Каманин стал учиться летать и поднимался в небо на двухместном учебном У-2 в качестве штурмана-наблюдателя и бортмеханика. Уже в июле 1943 года генерал Каманин лично вручил 14-летнему Аркадию официальный допуск на самостоятельные полеты. "Летунку" — именно так в эскадрилье называли Каманина-младшего — наряду со взрослыми пилотами приходилось ежедневно рисковать жизнью, выполняя задания командования. Но самый юный летчик Великой Отечественной войны отличался бесстрашием. В один из вылетов он увидел подбитый Ил-2, кабина которого была зарыта в землю. Самолет лежал на нейтральной полосе, и Аркадий немедленно поспешил на помощь раненому пилоту. Перегрузив в свой У-2 советского офицера и фототехнику, "летунку" удалось невредимым добраться до своего штаба. За этот подвиг он был впервые награжден Орденом Красной Звезды. В начале 1945 года Аркадий Каманин доставил секретный пакет партизанскому отряду, совершив полет за линию фронта по неизученному маршруту в горной местности. За два года службы получил шесть наград, среди которых Орден Красного Знамени, а также медали за взятие Будапешта, Вены и победу над Германией.
После окончания войны, как и многим сыновьям полка, Аркадию пришлось вернуться за школьную парту, чтобы получить аттестат о школьном образовании — ему потребовался всего один учебный год, чтобы наверстать своих сверстников в учебе. В октябре 1946 года старшина Каманин поступил на подготовительный курс в Военно-воздушную академию имени Жуковского. А спустя год самый молодой летчик Великой Отечественной скоропостижно скончался от менингита.
Валерий Лялин
На флоте сыновей полка называли юнгами. Чаще всего ими становились дети погибших моряков. Валерий, или как его называли Валька, Лялин во флот попал в весной 1943 года. К этому моменту отец его, командир, погиб на фронте, а мать, работавшая на заводе, погибла под бомбежкой, он скитался батумскому порту и, случайно встретив капитана торпедного катера ТКА-93 лейтенанта Андрея Черцова, попросил того взять его на корабль. "Вспомнил я свое детство, как беспризорничал, чувствую: в горле запершило. Жаль мальчишку", — вспоминал Черцов. Посовещавшись с механиком, решили взять ребенка с собой и при случае устроить в школу юнг. Никто и предположить не мог, что за несколько месяцев тот станет полноправным членом экипажа, освоит моторное дело и управление катером.
Свой подвиг Валька совершил в сентябре 1943 года, когда морякам-черноморцам было поручено освободить Новороссийский порт от боносетевого заграждения. Понимая всю опасность задания, лейтенант Черцов категорически запретил юнге участвовать в операции. В ночь на 11 сентября под шквальным огнем фашистов катер подошел к намеченному месту, высадил десантников, затем в Геленджике принял на борт еще 25 десантников и новые боеприпасы и вновь отправился в порт Новороссийска. Уже начало светать, немцы подтянули к порту артиллерию и минометы, но Черцов принял решение прорываться сквозь сплошную стену огня. Уже на подходе к причалам в маслопровод одного из моторов попали осколки снаряда. Пока юнга Лялин — а он проскользнул на борт, когда катер забирал вторую группу десантников — ремонтировал один мотор, заглох и второй. Снаряды рвались рядом с бортом, большая часть команды погибла, ранило и капитана. Надежды на спасение уже практически не оставалось, как вдруг Валька доложил, что починил правый мотор. Высадив десантников, полузатопленный от полученных пробоин катер отправился в обратный путь. Когда Черцов, потеряв сознание, выпустил штурвал, его место в рубке занял юнга Лялин. Чтобы увидеть ветровое стекло, ему пришлось стоять на ящике, а штурвал приходилось вращать, налегая на него всем телом. Превозмогая усталость и боль в руках, юнга довел катер до мыса, за которым был вход в Геленджикскую бухту.
Позже Черцов все-таки устроил Вальку Лялина в Тбилисское нахимовское училище. По воспоминаниям его однокашников, он был единственным воспитанником, у кого на груди красовались четыре боевые медали. Позднее получил Валька и орден Красной Звезды, а вот звание Героя, о чем ходатайствовал лейтенант Черцов, ему так и не присвоили — командир дивизиона испугался разжалования за то, что в нарушение всех правил и инструкций на корабле служит несовершеннолетний подросток.
С именами Вальки Лялина и капитана Андрея Черцова связана и еще одна удивительная история. После того страшного похода все выжившие члены экипажа проходили лечение в госпитале под Новороссийском. Как-то с концертом к раненым приехала Клавдия Шульженко. А когда выступление закончилось, Клавдия Ивановна увидела, что один из моряков тянет к ней забинтованные руки. Она не поняла, что же хотел сказать раненый. Но тут подбежал юнга и объяснил, что командир просит исполнить его любимую песню "Руки". Много лет спустя, в середине 70-х годов, экипаж ТКА-93 вновь встретился с великой певицей, и случилось это на съемке "Голубого огонька". По воспоминаниям Шульженко, в группе мужчин за одним из столиков она узнала и возмужавшего Валерия Лялина, и седовласого Андрея Черцова, на груди которого красовалась звезда Героя Советского Союза, и других членов экипажа, которым довелось выжить в тот страшный поход. Певица вновь исполнила "Руки".
В ноябре 1943 года вышел приказ о зачислении всех сыновей полков в суворовские и нахимовские училища. Однако мальчишкам в тот момент больше хотелось дойти до Берлина, а не сесть за школьную парту. Так случилось, например, с Толей Рябковым. Солдаты артиллерийского полка спасли его в буквальном смысле от голодной смерти в блокадном Ленинграде - определили маленького солдата сначала на кухню, потом в отряд связистов, а в феврале 1942 года 13-летний мальчуган принял присягу. Спустя год Толика отправили в Суворовское училище, однако оставаться там он не захотел и вернулся домой. В обычной школе мальчик тоже выдержал всего пару недель, а потом сбежал в Кронштадт.
Юнги огненных
лет
Анатолий
ГОРДИЕНКО, воспитанник Соловецкой
школы юнг ВМФ, ветеран
Краснознаменных Северного и
Тихоокеанского флотов.
Юнга! От
этого слова веет солоноватым
ветром морских просторов,
романтикой дальних странствий.
Многие флотоводцы России начинали
свой путь с этого скромного звания.
Среди них можно назвать и наших
современных адмиралов И.С. Юмашева,
И.З. Басистого, Г.И. Левченко, В.П.
Алексеева и других.
Какой
мальчишка не мечтает о море, о
кораблях! Для многих пацанов
военных лет эта мечта стала
реальностью. 25 мая 1942 года нарком
Военно-Морского Флота Н.Г. Кузнецов
принял решение о создании школы юнг
ВМФ на Соловецких островах в Белом
море. Эта дата отмечается как день
рождения самого молодого воинского
подразделения Советского Союза в
годы Великой Отечественной войны и
первой в истории России военной
школы юнг.
В нее
принимались юноши-добровольцы 15—16
лет с образованием 6—7 классов. Но,
чтобы попасть в эту школу, от
мальчишки требовалось не только
желание, но и письменное согласие
родителей.
Первые юнги —
мальчишки из Ленинграда, Москвы,
Ульяновска, Уфы, Свердловска и
Саратова, а также из других городов,
прибыли на Соловки в августе 1942
года. Ребята строили для себя
землянки, оборудовали учебные
кабинеты, а затем приступили к
учебе по 10—12 часов в сутки. Через
год приказом наркома ВМФ юнги были
направлены на флота и флотилии по
морским специальностям, полученным
в школе.
Когда мы,
юнги второго набора, начали учебу,
через два-три месяца стали
поступать сообщения о мужестве и
героизме наших товарищей —
выпускников школы — в боях с
фашистами.
По окончании
школы юнг в 1944 году я был направлен
рулевым на быстроходный тральщик
БТЩ "Проводник"
Тихоокеанского флота. Мне довелось
служить с юнгой-электриком первого
набора Володей Моисеенко. Затем его
направили на фрегат "ЭК-2". На
время войны с Японией мой друг
юнгаш за мужество и героизм,
проявленные в освобождении
корейского города Сейсин, был
удостоен высокого звания — Герой
Советского Союза. Володя стал
первым героем среди юнг.
В нашем
городе длительное время, лет около
сорока, жил и работал на Ангарской
нефтехимической компании бывший
старшина второй статьи Виктор
Александрович Мигунов — первый
наставник Володи Моисеенко на
"Проводнике".
В Ангарске же
работал старшим автоинспектором
ГАИ Эвальд Степанович Вацик. Сейчас
майор милиции Э.С. Вацик на
заслуженном отдыхе, и мало кто
знает, что он выпускник легендарной
Соловецкой школы юнг ВМФ, участник
боев с японскими захватчиками и
удостоен боевой медали Нахимова.
Как дань
уважения подвигу юных моряков в
школе N 30 при музее
Краснознаменного Тихоокеанского
флота создана экспозиция,
посвященная Соловецким юнгам.
Более четырех тысяч выпускников
школы в годы войны служили на
боевых кораблях и принимали
участие в боях. Судьба разбросала
бывших мальчишек, юнг огненных лет,
по всей стране. Валентин Пикуль
стал всемирно известным писателем,
Борис Штоколов — народный артист
СССР, лауреат Государственной
премии, всенародно известный певец.
Десятки бывших юнг остались верны
морю. Они стали офицерами и
адмиралами флота. Есть среди нас,
бывших юнгашей, и ученые, и
академики, и люди различных
специальностей, но все они
гордятся, что первые шаги на флот и
в большую жизнь сделали из школы
юнг.
Россия
высоко оценила подвиг мальчишек — в
тельняшках В их честь в столице
России одна из площадей носит имя
Соловецких юнг. На стеле,
установленной в честь этого
замечательного события, мы с
гордостью читали:"Площадь
Соловецких юнг названа в год
50-летия Победы в Великой
Отечественной войне в память о
подвиге добровольцев Соловецкой
школы юнг Военно-Морского Флота".
И мы сфотографировались на ее фоне,
бывшие юнги четвертой смены 1 роты
рулевых, продолжающие дружить с
того далекого 1943 года, когда мы
впервые встретились на Соловецких
островах.